Через несколько минут, когда я уже расслабилась и поверила, что больше неинтересна преследователю, и сосредоточилась на своих воспоминаниях об утреннем инциденте, пытаясь понять, что же именно так царапнуло меня в офисе, взгляд-прицел вновь принялся за старое.
В это время я как раз остановилась под сенью огромного дуба, что рос у кромки начинающегося заброшенного леса. Почему-то местные власти усиленно занимались облагораживанием в начале самого парка, а его дальнюю часть не трогали, будто здесь стояла непроходимая стена, которую никто не видел или не замечал. Даже собаки, гуляющие со своими хозяевами по дорожкам и газону, ни разу не совались за эту таинственную незримую черту. Листья дуба, в отличие от листвы других деревьев, до сих пор отчаянно держались за ветки, образуя густую природную крышу, под которой было сухо и приятно.
Этот пронзительный взгляд выдернул из воспоминаний, когда я уже почти нашла, то что так смутило меня. Это ужасно разозлило меня и заставило собраться. Я бегло посмотрела по сторонам, но, как обычно, никого не заметила. Прислушавшись к какому-то древнему инстинкту, я бросила свой зонт и побежала вглубь заброшенного парка.
И началась самая настоящая гонка. Я бежала сквозь чащобу, едва успевая уворачиваться от веток, так и норовивших выколоть мне глаз или выдрать клок волос из прически, и ничего не слышала, кроме ветра в ушах и шума бешено стучащего сердца. И хоть за спиной не хрустнула ни одна ветка, я точно знала, что невидимый преследователь, вошедший в азарт, как и я, не отстает ни на шаг.
Мчась сквозь полумрак чащи, я неожиданно впереди увидела просвет. Рванув по природному тоннелю из деревьев, я неожиданно выскочила на проспект, едва успев затормозить перед пронесшимся автомобилем, противно и рассерженно засигналившим мне вслед. Словно загоняемая лань, я нервно заозиралась по сторонам и успокоилась, так как чувство преследования пропало.
Измученный двухдневной жаждой организм, да еще и после сумасшедшего спринта, не просто требовал, а приказывал пополнить водный баланс. Зайдя в ближайший супермаркет, коих на проспекте было множество, я направилась к стеллажам с напитками. Алкоголь прошла, не сбавляя шага, остановившись возле соков, начала вести себя странно. Как животное, я начала шумно обнюхивать каждую коробку, почти прилипая носом к витрине. Стоящая рядом старушка, не выдержав такого непотребства, начала делать мне замечания. Распаленный бегом и жаждой мозг, отказывался нормально соображать. Я, неожиданно для себя, зарычала на старушку, делая к ней шаг навстречу. И вдруг запах, тот, что смутил меня в рабочем офисе, нахлынул и исчез, когда бабулька, испугавшись неадекватного поведения, отступила от меня на пару шагов. Я буквально чувствовала, как широко расширяются крылья моего носа при очередном вдохе, так, наверное, дышит человек, только-только вышедший из канализации. Шумно, глубоко, жадно.
