Он тогда вообще многое стал замечать. И как смотрят друг на друга отец с матерью, и косые взгляды деревенских, и бросаемые окружающими намеки.
Сначала Тось слегка злорадствовал по поводу болезни тетки Фелисии. Ему нравилось представлять, как отец, которого он теперь ненавидел и боялся, будет переживать, когда она умрет. То, что из-за этой смерти будет переживать и Мира, ему как-то не приходило в голову.
Но по-настоящему зла он тетке Фелисии не желал. Как ни старался Тось убедить себя в том, что терпеть ее не может, чувства ненависти к ней у него не было. Она даже нравилась ему, и ее уроки тоже нравились. С ней всегда было интересно. В последнее время тетка Фелисия много читала вслух, рассказывала всякие истории о Создателе и о сотворении мира, о пришествии богов и их деяниях, о дарах Богов своим избранным, о храмах, которые объединяют избранных и помогают им приносить пользу людям. Рассказывала о других странах и о том, как живут там люди и нелюди, какие у них порядки, языки и обычаи.
Пока Тось с Мирой старательно сопя, выводили буквы на кусочках бересты или старых клочках бумаги, слабый голос тетки Фелисии раскрывал перед ними большой настоящий мир, такой, какой он есть за пределами Краишевки. Этого для Тося с Мирой никто больше не делал, и уже за одно это Тось был ей благодарен. А еще за то, что она никогда, никогда не заводила тех длинных, противных разговоров, на которые оказались горазды остальные члены их странного семейства. Тося в последнее время эти разговоры достали хуже горькой редьки.
Например, когда Мира бывала у них в доме, его мать обычно усаживала ее рядом с собой и начинала расспрашивать:
— Ну, Мирочка, как у тебя сегодня дела?
Мира послушно отвечала:
— Хорошо, теть Райта!
— А кто тебя сегодня причесывал, мама или бабушка?
— Бабушка.
— А почему?
— Мама заболела.
— Ох ты, горюшко. Что ж она у тебя все время болеет-то?
— Не знаю, теть Райта.
— А бабушка не болеет?
— Нет, бабушка не болеет. Правда, сегодня жаловалась, что внутрях давит, и на маму ругалась дармоедкой и лежебокой, и что нету ей никакой помощи на старости лет. Но это неправда, теть Райта! Я же ей все время помогаю!
Мать гладила ее по голове и жалостливо вздыхала.
— Бедная твоя бабушка, Мирочка! Такое несчастье на старости лет! А папа твой не болеет?
— Нет, — качала русой головкой Мира, — папа не болеет. Он никогда не болеет.
— Хорошо. А что он сегодня утром делал?
— Не знаю. Во дворе был. Говорил, что надо на дальние поля сходить, посмотреть на озимку, вдруг вызрела.
