Помню, по чьей-то просьбе - родственников или соседей - дед в очередной раз рассказывал о революции.
- ...И мы, солдаты, чуть не схватили их главного смутьяна. Паровоз остановился, он спрыгнул... Мы к нему бегом. А тут машинист, видно, нарочно пар пустил, бело кругом стало... А он, как чертенок, рыжий, увертливый, рост - метр с кепкой, нырнул куда-то - и след его простыл... И видали мы этого Ульянова...
- Ленина?! - Я вскочил с табуретки, едва не подавившись леденцом.
- Да какой он Ленин... - Дед огладил ладонью аккуратно подстриженную седую бородку. - Мать-то у него немка. И деньги он сколько годов получал от немца рыжего. Паруса, что ли... И газета немецкая в Петрограде одно время выходила. Для их офицеров переодетых. Сам видел газетку эту. Да и какая "революция"... Они сами, большевики, в газетах годов десять писали "переворот", а уж потом украсили - "Великая революция".
- А на гражданской...
- А на гражданской я не воевал. Дети у нас с Евдокией Ивановной народились... Всего стало девять. Вот и не взяли по мобилизации - ни те, ни другие. Да и не дело это: русские люди убивают русских людей. Многие тогда у нас в губернии были: и белые, и красные, и всякие разные. Но хуже латышей не было. Их Петис какой-то из Москвы прислал покарать непокорных. Ботинки с обмотками, фуражки, майки... Эти майки у нас не водились, на них только и увидел... Звери! Чуть кто что-то не так сказал, не так глянул или лошадку попытался последнюю спрятать от них - пуля! А что им, жалко, что ли, русских людей? Потом, когда ЧК стала народ причесывать густым гребешком, еще тяжче стало. Собрал я старших своих, уже семейных, и сказал: видно, эта власть пришла надолго, голову высоко не задирайте - сшибет!
Мороз. Мягкое, пушистое солнце. Мы идем по нашей улице Лесной к тете Наде, старшей дочери деда. Проведать. Тетя Надя живет на другом конце Стрелецкой слободы. Мы идем и неторопливо разговариваем. Точнее, я спрашиваю деда, а он отвечает.
- Дед, а правда, у нас самые красивые места?
Дед передает мне свою тяжелую сучковатую палку, снимает ушанку, ерошит ладонью седой ежик. Останавливается. Смотрит окрест:
- Лучше нет. Лучше нет...
Надевает ушанку, берет у меня палку. И мы шагаем дальше.
- А знаешь, дед, скоро на всей земле хорошая власть будет, везде социализм будет! Ты рад?
- Какая это - хорошая?
- Ну, социализм... Советская власть...
- Насчет "ализма" этого - не знаю... А какая вот у нас власть, а Советы... они так... на побегушках.
