— Старший лейтенант Геворгян приказал никого не пускать…
Испуганный водитель мгновенно нажал на тормоз и уставился на солдата, а обалдевший генерал молчал секунд двадцать.
— Хорошо солдат, убери оружие.
Юзбашев убрал с генеральской груди гранатомёт и вновь его повесил на плечо.
— Как фамилия?
— Рядовой Юзбашев.
— С арт. полка?
— Так точно.
— Разворачивайся, Николай, поедем другой дорогой.
* * *
В конце рассказа мы уже не могли слушать без слёз, а Матвеев чуть не плакал. Отсмеявшись, комбат успокаивающе сказал «убитому» такой неудачей солдату:
— Матвеев, не переживай. Даже если бы там ты был — отпуска ты бы не заработал.
— Почему, товарищ капитан? Чем я хуже Юзбашева?
— Вот в этом то и дело. Такое мог сделать только неотёсанный службой молодой солдат. А ты бы, Матвеев, увидев генерала и его погоны, встал по стойке Смирно и пропустил его… Так что не расстраивайся. Ещё целый год у тебя впереди и много будет возможностей его заработать.
Очередной взрыв хохота потряс помещение дежурного по парку. Лейтенант Денисенко, загадочно улыбаясь и переждав приступ веселья, продолжил:
— Выскакиваю я в коридор и начинаю судорожно натягивать штаны и как раз напротив большого зеркала. Глянул туда, а оттуда на меня смотрит какое-то косматое и белое чудище…
Новый взрыв смеха потряс дежурку, а в самый разгар рассказа открылась дверь и в помещение зашёл командир взвода с восьмой батареи старший лейтенант Мусин — мой тёзка. Хитровато поглядел на меня и присоединился к нашей компании. Сегодня была суббота, до обеда парковый день и постепенно офицеры и прапорщики собрались в помещении дежурного по парку, где проводили время за разговорами.
Денисенко закончил рассказывать и когда мы отсмеялись, то свою историю решил рассказать капитан Евминов, но его прервал Боря Мусин.
— Мужики, третий год служу в полку, но ни фига не знал, что у нас есть машины-амфибии.
Со всех сторон послышались ироничные возгласы:
— Боря, ты чего перепил? Так рано, ещё только суббота… Боря, да откуда у нас амфибии…? Ты чего буровишь? Боря, тебе пора в отпуск в Союз…
Присутствующие офицеры весело подкалывали Борю, но Мусин был невозмутим, лишь хитро поглядывал в мою сторону. Я хоть и пользовался авторитетом у офицеров, но не мог позволить себе остроту или шутку в сторону сослуживца — был ещё молод. Но весело смеялся со всеми над какой-нибудь наиболее острой подколкой.
Старший лейтенант, переждав веселье, продолжил:
