Бампер автомобиля чуть ли не воткнулся в ноги солдата и Юзбашев медленно перевёл взгляд с капота «Волги» на высунувшегося из боковой двери генерала и не думая, почти на автомате, произнёс:
— Старший лейтенант Геворгян приказал никого не пропускать.
— Понятно, — задумчиво произнёс генерал, разглядывая возникшее на дороге зачухонное создание. С таким же любопытством через лобовое стекло смотрел и чистенький солдат-водитель.
— В сторону отойди, товарищ солдат.
— Старший лейтенант Геворгян приказал никого не пускать…
— Да понял я…, понял…, — развеселился генерал, — только в сторону отойди.
Солдат продолжал стоять и смотрел с тоской в глазах на непонятливого офицера, который не знал, кто такой Геворгян и что тот мог сделать, если не выполнишь его приказ:
— Старший лейтенант Геворгян приказал никого не пускать.
— Мне можно, я генерал. Видишь погоны генеральские? — Генерал продолжал веселиться, радуясь забавному происшествию, а Юзбашев вновь затянул.
— Старший лейтенант Геворгян приказал никого не пропускать.
— Ну…, ты и упёртый, — удивлённо и с лёгкой досадой протянул генерал и поманил рукой, — иди сюда.
Солдат с гранатомётом переместился к правой дверце автомобиля и застыл рядом, а генерал стал с ним говорить, как с ребёнком с детского садика. Причём, с ребёнком отстающим в развитии.
— Вот видишь погоны и какие большие звёзды у меня — я генерал. Знаешь кто такой генерал? Во… знаешь. Молодец. Помимо того, что я генерал, я ещё и артиллерийский генерал и ношу точно такие же эмблемы как и у тебя. Во…, смотри. Только они у меня побольше размером и покрасивее. А раз я артиллерийский генерал, значит я начальник твоего старшего лейтенанта и твой начальник тоже. То есть — я могу спокойно проехать по этой дороге. Правильно? Во…, согласен. Тогда я поехал. — Генерал удовлетворённо откинулся на спинку сиденья, ожидая, что сейчас солдат сделает шаг назад и отдаст воинское приветствие. Но Юзбашев, подумав лишь секунду, бесцветным голосом затянул по новой:
— Старший лейтенант Геворгян приказал никого не пускать.
— Тьфу ты, чёрт тебя побери… Надоел ты мне. Николай, поехали, — и генерал с досадой махнул перчаткой вперёд. Разбитной водитель ухмыльнулся, переключился на первую скорость и медленно сдвинулся с места.
Вся унылость и вялость мигом пропали у Юзбашева и тот, скинув с плеча гранатомёт, перехватил его и через открытое окно дверцы с силой ткнул гранатомётом в грудь генерала, плотно прижав его к спинке сиденья, и заорал тонким голосом на половину леса:
