Кто служил в армии, в цирке не смеётся | страница 38
— Ну что набычились? Не обосрались и Слава богу…
— Фуууууу…, — мы оживились и тоже заулыбались, а комбат продолжил. — Какую там оценку полку генерал утвердит — не знаю, но нам — «Хорошо».
— Фуууу…, нормально… Ну, ёлки-палки, пусть нас полк теперь поит… Нет, каждый дивизион по отдельности… Чего дивизион? Восемь батарей — вот пусть поляны и накрывают по очереди…, — каждый из нас изощрялся, стараясь высказать свой вариант и виденья будущего расчёта полка, — комбат, а что генерал про нас сказал?
— Вот это самое интересное и загадочное. Он сказал следующее: командира батареи и старшего лейтенанта Геворгян я поощрю сам лично, офицеров и прапорщиков батареи приказом полка, а рядового Юзбашева после учений отправить в отпуск. Во как! Ладно, он мог знать тебя, Лёва. А вот откуда он Юзбашева знает? — Чистяков развёл в недоумение руками, глядя на наши также удивлённые лица.
— Боря, ну-ка Юзбашева сюда позови…
Через минуту перед нами стоял Юзбашев и мне показалось, что за эти несколько часов щетина у него стала гуще и ещё чернее.
— Юзбашев, кто у тебя родители? И откуда тебя знает генерал Смирнов? — Ну, на первый вопрос мог и я спокойно и довольно подробно ответить. Обычные учителя, в обычной школе. Такие же и родственники. Только дядя довольно известный нефтяник, награждённый двумя орденами Трудового Красного знамени. Но это всё не то…
В принципе, своим ответом и неопределённым пожиманием плеч, всё это подтвердил и солдат.
Мы замолчали, не зная, что ещё спросить, а у меня зародилось вполне законное подозрение и я приказал вычислителю:
— Вызови сюда Матвеева.
Офицеры с любопытством поглядели на меня, но промолчали.
— Матвеев, у вас всё нормально было на перекрёстке?
— Так точно, товарищ прапорщик, всё нормально, — с готовностью и преданно глядя на нас, молвил пышущий здоровьем и оптимизмом солдат.
— Матвеев не Зви-з-ди, — медленно и раздельно высказал своё сомнение, — ты, когда мне докладывал, мне показалось что ты только что от костра.
— Тэкккк…, Матвеев, начинаем с тобой разговаривать по серьёзному, — в течение последующих десяти минут была выяснена вся картина происшедшего. Юзбашев выкатил в дичайшем изумлении глаза, когда услышал, что как максимум через неделю он будет ехать домой в отпуск, а Матвеев наоборот превратился в соляной столб, отчаянно вращая глазами и поняв, как он бездарно и позорно просрал отпуск. Мы же молчали, переглядывались и не знали, как реагировать на рассказ Юзбашева. Хотелось восхищённо заматериться и дико захохотать от той дурацкой ситуацию, которую Юзбашев создал на перекрёстке.