— Знаешь ли ты, каково это — когда приходит безумие?
Креван нанес первый удар. Спинка стула с гулким хлопком врезалась в макушку, продолжающего лежать на боку pornman. Пластик треснул, парень заорал. Он был выше Кревана, крупнее, но даже подумать не мог о сопротивлении, не мог проверить в то, что это происходит по-настоящему.
— Знаешь ли ты, что значит слышать музыку, зная, что звучит она только для тебя, в твоей голове и прекратить, остановить её тебе не под силу?
Следующий удар. Кажется, pornman начал приходить в себя, по крайней мере, попытался защититься. Прямой удар пришелся в локоть и, далее, по касательной, в плечо. Парень снова закричал. Карл Биркин сбросил пелену оцепенения и удивлённо воззрился на сцену наказания.
— Знаешь ли ты, каково это: пытаться заглушить голоса в голове звуком своегоголоса и ловить на себе насмешливые взгляды?
Третий удар. Пока Креван вопрошал, pornman попытался встать. Он опёрся на руку и встал на колено. Будь в руках у Фланагана что-то посущественнее, чем офисный стул, эта попытка обошлась бы парню куда дороже. Спинка ударила в голову pornman'а сбоку, рука, которой он опирался на пол, подломилась, и он снова грузно завалился на бок. Судя по всему, pornman окончательно сдался, обхватил руками голову и подтянул колени к животу. Креван занес стул над головой и только собрался выдать ещё пару риторических вопросов, как почувствовал на своих запястьях крепкую хватку чьих-то пальцев.
— Стой Крю, хватит с него, — мягкий вкрадчивый шепот Карла, — не стоит оно того. Пойдем в офис, выпьем кофе — у меня начинает болеть голова после этой чёртовой попойки.
Креван медленно опустил стул, из треснувшей спинки которого торчал клок синтетической набивки. Дрожащей рукою он потёр щёку, потом начал массировать висок. Другую, чуть повыше локтя, взял Биркин и мягко, но настойчиво потянул Кревана из курилки. Pornman, скорчившись на полу, сквозь пальцы следил, как приятели выходят за дверь.
Следующие двадцать минут они сидели возле кофе-машины и болтали о всякой ерунде. Креван почувствовал себя значительно лучше. Хотя шум не прекратился, он явно стал тише, звуки потеряли четкость и слились в однообразный фоновый гул. В комнату заглянул Грейди, на секунду застыл в дверях, настороженно сверля взглядом профиль Фланагана:
— Карл, можно тебя на два слова?
— Да, Томми, у тебя через пару минут. О’кей?
Дождавшись, пока дверь закроется, а по коридору застучат набойки туфель Грейди (начальник сильно комплексовал из-за своего малого роста и боролся не с комплексом, но с ростом, то щеголяя в ботинках на высокой платформе, то прибегая к техническим ухищрениям, вроде набоек. Впрочем, пунктик насчет роста был далеко не первым в длинном списке Томаса Грейди). Биркин встал, наклонился к Кревану и взял его за плечи:
