- А у вас тут, оказывается, интересно – с нескрываемой иронией озвучила Трилла свое краткое мнение о рассказе матери, с едва слышным всплеском закидывая и второй окурок в стакан с остывшим чаем и пеплом. Из-за неопределенности ситуации и преимущественно плохих новостей красавица так и полнилась раздражением, которое ей удавалось сдерживать с немалым трудом. А вот свой скепсис она удержать на языке не смогла и озвучила его без смягчений и прикрас.
- Мальчики конечно хорошие и добрые. Возможно они помогли Ирони… Вот только, ******, я почему-то не заметила результата! Моя дочь скорее похожа на бледную тень, чем на человека и я не вижу ни единой причины для твоих восторгов. Она даже поздоровалась со мной, словно какая-то… машина. Она даже не порадовалась моему приезду. Она… - высказывала причины своего негодования Трилла, при этом в спешке глотая слова и постоянно сбиваясь с мысли. Она наверное наговорила бы еще много лишнего, но наткнувшись взглядом на печальную улыбку матери, резко осеклась и замолчала в растерянности.
- Уж поверь, моя дорогая, сейчас Ирони чувствует и ведет себя гораздо лучше чем раньше. Ну а то что ты видела… это лишь защита от пугающей ее неизвестности. Маска глубокой отчужденности, которую она надевает при общении с незнакомыми людьми. Каковой, уж извини, ты пока что для нее являешься. Прошло почти одиннадцать лет… И она просто тебя забыла. Поэтому лучше не ворчи мне тут, а лучше готовься знакомиться с ней заново. У тебя есть время чтобы подружиться с собственной дочерью – слова Руггеды сильной болью ложились на сердце и разум блудной дочери. Хотя и неудивительно. Чувствовать себя чужой для самого близкого и родного человека и осознавать в полной мере этот слепой удар судьбы… Крохотный кусочек личного ада образовался в душе девушки и жег мысли своим инфернальным пламенем, вынуждая ее бессильно скрипеть зубами из-за собственного бессилия и молча стенать, не видя выхода из этого кошмара.
- Слушай… А у тебя нет чего-нибудь покрепче чая? – с немалым трудом выдавила из себя вопрос Трилла, с надеждой глядя на мать.
- Выпивать с самого утра? – с ехидцей уточнила женщина, но почувствовав состояние дочери и поняв что сейчас не время для шуток, решила поддержать ее в этом аморальном начинание, выдернув из буфета не начатую бутылку дорогого трехлетнего вина. Ее она купила, чтобы отметить приезд дочери и видимо время для этого уже настало. Им обоим нужно было заглушить оставшееся после беседы послевкусие и красное полусладкое отлично справилось с этой задачей. Смыло с языка мерзкую горечь неприятных слов и оставило после себя лишь легкое опьянение. И это сталось отличным завершением утреннего чаепития.
