- Я уже много раз слышала от других специалистов о булинге… - искоса бросив взгляд на свою опустившую голову дочь она, устало и печально вздохнув, все же закончила свой вопрос – Я не понимаю, почему дети во всех школах причиняли Ирони вред? Ей же больно и… я не понимаю. Почему они такие жестокие?
- Нууу, не сказал бы что дело тут в жестокости – видимо подбирая более понятные слова, задумчиво протянул мужчина – Если коротко, то… В школьном возрасте дети еще не скованны нормами общественной морали, правилами и бесконечными законами. Их разум продолжает формироваться, собирая, будто бы из осколков, устойчивую и целостную личность взрослого человека. Ну а пока этого не произошло, дети зачастую опираются при принятии решений на глубинные, животные инстинкты. Формируя классы, руководство школы невольно создает небольшие стаи, в которых просто не может быть абсолютного равенства. И внутри этого социального новообразования практически сразу начинается конкурентная борьба за лидерство или саму красивую, пардон, самку. Спорт, учеба, творчество, увлечения – каждый пытается выделиться и доказать собственную уникальность и те дети что, по каким-то причинам, выпадают из этой гонки за лидерство неизбежно становятся изгоями. В диком мире стая старается избавиться от подобного ’’балласта’’, вынуждая раненную или слабую особь стать сильнее. Ну а если у нее не получается, то ее просто убивают. Так звери избавляются от нахлебников, не способных обеспечивать себя добычей самостоятельно. В школе у детей работают похожие алгоритмы внутреннего взаимодействия, только вот слабого физически ученика не убивают. Нет, его используют для поднятия собственной самооценки или для привлечения внимания противоположного пола путем демонстрации своей силы. От попытки поиздеваться над равной или более сильной особью можно и пострадать. И именно поэтому для долгосрочных издевательств они выбирают более податливую жертву, неспособную в ответ вцепиться зубами им в глотку. Иии… кратко объяснить у меня не получилось. Уж извините – с усмешкой повинился Митчелл, случайно увлекшийся пересказом своей собственной теории. Многие коллеги осуждали Стейса, говоря что он излишне прямолинеен и склонен к упрощению куда более сложных и глубоких проблем. Только вот он сам, за время своей долгой медицинской практики, ни единожды убеждался в обратном и по собственным размышлениям пришел к определенному выводу, коим руководствуется и по сей день. Митчелл Стейс искренне и убежденно считал что самые прямолинейные, а порой даже радикальные решения и являются в работе с пациентами самыми действенными. И судя по действенности его методов, вкупе с известностью, которую он набрал за последние годы, его критики были правы далеко не во всем.
