Ярость накатила мощным потоком, заставляя сгорать от внутреннего негодования. Нащупав в кармане пиджака мобильник, Карим принялся рыскать в журнале звонков. Нашёл нужный контакт и в спешке нажал кнопку вызова. Звуки томительных гудков ещё больше распалили в нём безудержную злость, пока Карим ожидал ответа. Ну, же, придурок, возьми трубку.
— У тебя проблемы с русским языком или требуется сломать рёбра, чтобы дошло? — рявкнул Карим, когда на том конце провода послышалось робкое "Алло".
— Это кто? — спросил Дима, оглядываясь по сторонам до тех пор, пока не наткнулся взглядом на Ауди чёрного цвета, припаркованном в метрах двадцати от учебного корпуса.
Заметив не на шутку перепуганного студента, Карим ещё больше напустил на него страха, специально моргнув автомобильными фарами и помахав рукой.
— Что ж ты, молодой человек, не выполняешь свои обязательства и не отвечаешь за слова? — продолжил Карим, до последнего надеясь сохранить спокойствие.
— Вы следите за мной? — тихо протянул Дима, прикрывая ладонью рот, чтобы не услышала Зарецкая.
— Значит, слушай меня внимательно. Быстро взял ноги в руки и свалил, пока я не выписал тебе горящий тур на центральное кладбище. Ещё раз увижу возле Любы… ну, в общем, ты меня понял.
***
Лекции закончились к четырем часам дня. К этому времени я успела заметно устать и проголодаться. Всё-таки две последние пары по бухгалтерскому учёту были слишком скучными и долгими, как мне показалось. Попрощавшись с подружками, я покинула аудиторию и, пока шла к выходу, всё время представляла большой кусок горячей пиццы или аппетитную шаурму. Обычно, брат запрещал мне питаться подобными фаст-фудами и всегда контролировал, что я ем. Но в данный момент я была абсолютно вольна в выборе обеда, а потому решила заглянуть в одну пиццерию.
Вышла из университета и уже взяла курс в сторону той самой пиццерии, как на ступеньках главного входа меня окликнул знакомый голос. Голос, от которого моё сердце предательски сжалось внутри, а на спине заплясали щекотливые мурашки. Обернулась и на короткий миг ощутила, как трясутся собственные поджилки и зудят ладони. Димка, Дима. Гад, подонок… Люблю и ненавижу одновременно.
— Привет, как дела? — спросил парень, широко улыбаясь.
А мне совсем не хотелось улыбаться. Я смотрела на него исподлобья и сверлила презрительным взглядом, да только бывшего парня это абсолютно не беспокоило. Он взял курс в мою сторону. Неприлично близко подошёл, поравнявшись напротив меня в нескольких сантиметрах и, не спрашивая разрешения, протянул перед собой руку. Прикосновение его ладони — как двести двадцать по оголённым проводам. Слишком болезненный отклик, слишком много эмоций в моей душе. Я точно впала в ступор, потому что наблюдала за всеми действиями со стороны, будто немой зритель театральной пьесы.
