– Мы понимаем! – запротестовал Ковалев. Он прекрасно понял намёк.
– А я вот что ещё думаю, – Арнольд Оскарович налил ещё по полстакана. – А может, я по-стариковски вижу опасность там, где её нет? Может, и эта жертва будет напрасной? Может, нет никакой угрозы, а я дую на воду, обжегшись на молоке?
– Но вы же говорили, что есть информация… – опешил Ковалёв.
– Есть, – кивнул Арнольд Оскарович. – Но насколько адекватна наша реакция на эту информацию? Не слишком ли мы перебарщиваем? А может, вообще всё, что мы воспринимаем как катастрофу, на самом деле естественный порядок вещей? И все наши тщетные усилия – жалкая попытка остановить неумолимый ход истории?
На это Ковалёв не знал, что ответить, и только молча сидел со стаканом в руке.
– Выход только один – верить в правоту того, что мы делаем, – подвёл итог Арнольд Оскарович. – Поэтому давай выпьем за то светлое будущее, которое мы тут приближаем, или по крайней мере пытаемся сохранить.
Закусив, он закупорил наполовину пустую бутылку и отставил её в сторону.
– На этом сегодня закончим. Завтра нам потребуется свежий разум и крепкие руки. А это допьём, когда всё благополучно завершится. Алексей Викторович, спасибо за компанию.
– И вам спасибо! – ответил Ковалёв. – За доверие.
3
Вечером следующего дня Ковалёв звонил математикам. Обсуждать опыт по перемещению во времени в своём вычислительном центре он не имел права – секретность.
– Дежурный по математическому отделу! – раздалось в трубке.
– Начальник вычислительного центра старший лейтенант Ковалёв! – представился он. – Соедините с начальником отдела.
– Слушаю! – проворчала трубка голосом пожилого полковника.
– Старший лейтенант Ковалёв! У вас есть новости?
– Товарищ Ковалёв, голубчик! Да как вам сказать? Лучше подходите к нам в отдел, я закажу пропуск.
Шагая по коридорам подземного бункера, Ковалёв недоумевал – что же такого про Машку нарыли математики, что даже по телефону не хотят говорить?
Часовой у гермодвери, ведущей в отдел математиков, сверив пропуск, кивнул:
– Товарищ старший лейтенант, проходите.
Полковник его уже ждал.
– Голубчик, я позвал вас, чтобы не по телефону. Я хочу, чтобы вы видели это своими глазами. Секретного в этом ничего нет, завтра я буду докладывать на совещании. Прошу сюда.
Следом за полковником Ковалёв прошёл в его кабинет. На отдельном столе лежали пожелтевшие документы.
– Нам удалось отследить путь девушки, которая, как мы полагаем, и была Мария Егорова. Только там она фигурирует под фамилией Климова. Вот наградной лист, тут тоже непонятно. Сержант Мария Климова, 1923 года рождения, должность – воздушный стрелок. Но в изложении боевого подвига написано, что после гибели командира зенитного орудия она приняла командование и отбила атаку немецких бомбардировщиков. Как она оказалась в зенитной артиллерии – так же непонятно, как и то, что она была воздушным стрелком.
