– Будем жить, пехота!
Она зашагала дальше. Солнце уже клонилось к вечеру, надо подумать и о ночлеге. Придётся как-то устраиваться в городе, солдаты сказали – он недалеко, и объяснили, как найти комендатуру. И действительно, не успело ещё зайти солнце, как показались домики небольшого городка. В комендатуре помогли устроиться на ночлег, и пообещали связаться с её частью. Несмотря на усталость, Мария долго не могла заснуть. Это перед незнакомыми людьми она может выдавать себя за другую, пользуясь внешним сходством, а в части её моментально раскусят, и не помогут истории про неудачное приземление. А в военное время разговор короткий – к стенке!
Её не покидало ощущение нереальности происходящего. Ещё утром она была в подземной лаборатории под Москвой, и вдруг оказалась на войне. А главное-то – она что, просилась именно сюда?! Ей обещали коммунизм и мир во всём мире, а тут… Нет, она так не договаривалась! Только теперь что делать – попросить, чтобы забрали назад? Она бы попросилась, вот только у кого?!
Утром она снова зашла в комендатуру.
– Ну как, получилось связаться? – она втайне рассчитывала на отрицательный ответ.
– Пробуем, – ответил помощник коменданта. – До вашего Киржача не дозвонишься.
«Ага», – сообразила Мария, – «мой полк находится в Киржаче, кажется, это где-то недалеко от Москвы».
– Да ты не жди, езжай. Быстрее сама доберёшься, чем связь заработает. Значит, смотри – сейчас на паром через речку, потом через пару километров будет станция. Там сядешь на поезд до Москвы, а дальше сама разберёшься. Вот тебе продаттестат и проездные документы.
– Спасибо, – облегчённо вздохнула Мария. Выйдя из комендатуры, она стала разглядывать бумаги. Вот чёрт, место назначения – Киржач! Если она поедет ещё куда-нибудь – у первого же патруля возникнут вопросы. Придётся возвращаться в часть. Можно, конечно, попытаться удрать куда-нибудь в тыл, и там затеряться, но в военное время все кривые дорожки ведут в трибунал, а там шутить не будут. Но это не её война, она родилась уже в 44-м. А отец, не дождавшись её рождения, погиб. Отдал долг Родине и за неё.
У переправы, про которую ей сказали в комендатуре, было многолюдно. Очередь машин тянулась издалека, а на паром помещалась только одна полуторка и десяток человек. Все торопились и нервничали. Внимательно поглядев на переправу, Мария поняла – почему. Из кустов на берегу торчали стволы зенитных пушек, значит – есть опасность авианалёта. Она стала пробираться ближе к парому, но на пристань её не пустил часовой.
