– Этот ваш селин, – заговорила я и потеребила края платья, – сильно на меня злится?
– Неописуемо, – подтвердил мои догадки смотритель.
– А его сестра? Я не очень хорошо помню, что произошло вчера.
Я повернулась к мужчине спиной и медленно стянула халат с плеч, опуская его до талии. Сатар принял мою игру. Он понял, что не получит продолжения шоу, пока не даст ответ.
– Это произошло не вчера, ниара. А два дня назад. Селина еще не пришла в себя.
Я отпустила ткань, позволив ей сползти по моим ногам на пол, и быстренько спустилась по ступенькам в ванну.
Ох, чую, не до веселья мне будет, когда истеричка очнется. А если вспомнить прядь волос, которой поигрывал ее братец, то ждет меня как минимум коварная месть оскорбленного женского самолюбия. Нет, я не могла вот так сидеть и ждать часа расплаты. Нужно было что-то делать. Бежать!
Если бы мне только узнать, как у них тут все работает. У кого ключи от всех замков? Кого соблазнить, чтобы получить билетик на свободу?
Повернувшись и положив локти на бортик ванной, я продолжила допрос, теперь уже глядя на смотрителя снизу вверх.
– Она сильно пострадала?
Взгляд Сатара блуждал по моему лицу, словно что-то выискивал. Конечно, моя волевая натура была сильно надломлена в связи с неординарными событиями. Именно поэтому мне было так трудно не сдаваться и не отводить глаза. Этот мужчина был куда опаснее мальчиков-слуг.
– Селина Дарея в тяжелом состоянии. И если она выживет…
Он не продолжил словами, все и так было ясно.
– Будет мстить, – догадалась я.
– Почему вы не послушали ее? Разве не было бы проще исцелить слугу вместо того, чтобы нападать на сестру хозяина?
Меня удивил не столь вопрос, как тон, которым он был задан. Сатар не злился, не возмущался, не пытался намекнуть на мою дурость. Казалось, что ему просто хочется понять ход моих мыслей. То есть, фактически этот мужчина задумал серьезное и, тем не менее, отчаянное дело – разобраться в женской логике.
Я всерьез задумалась о том, чтобы рассказать ему о своем происхождении. Со Змеем разговор не задался. С моим «хозяином» как-то тоже не особо. Но теперь, пережив рабское содержание, продажу на аукционе и общение с психами, я очень боялась, что от моей откровенности станет только хуже. Нет, сейчас нужно было действовать осторожно. Меньше болтать, больше слушать. Собирать информацию и ресурсы для побега.
– Я не ведала, что творила. Это от волнения.
Я вновь прокрутила в голове жуткие воспоминания и задала вопрос, на который боялась услышать ответ.
