Ах-ха-ха.
Боже… Как же сильно возбуждаюсь, когда эта снежная принцесса рядом находится.
До безумия. До сумасшествия. До истерии.
Хочу отыметь малышку. Прямо здесь и прямо сейчас.
Но все же… Не могу.
Хоть внутренняя зверюга истекает слюнями и жаждой жесткого секса… Но мое, человеческое сердце… Странным образом покалывает.
Нет. Пока не присвою самку… не буду овладевать ее идеальным телом.
Теперь я с абсолютной уверенностью понимаю, что попала в руки чудовищному психу-наркоману. Шизофренику. Помешанному. Морально больному существу.
Его крепкие руки стальной силой пригвоздили мои дрожащие запястья к поверхности стола, а бедра… настойчиво прижались к филейной части. Когда разум опомнился и зрение стабилизировалось — я осознала, насколько Дэмиен возбужден. Что-то жесткое, твердое как пуленепробиваемая сталь, несмотря на плотную брючную ткань, больно врезалось в мои ягодицы. Шестое чувство подсказывало, что это вовсе не излюбленная трость господина, так усердно напрашивающаяся в мою попку, а нечто иное… Более твердое, более властное, более жаждущее. И к тому же, неистово горячее.
О, ГОСПОДИ… Прошу, не дай мне так глупо сгинуть.
Тихонький стон предательски сорвался с моих нервно подрагивающих губ, заставив мужчину победно улыбнуться. Я попыталась приподняться, но его стальные клешни, чуть было не переломили мои запястья пополам, как какую-то жалкую, соломенную веточку.
Надменный ублюдок знал, что я до сумасшествия напугана.
И похоже… этот гнусный факт его до безумия забавлял.
Кончиком носа Дэмиен скользнул к моим волосам. Через ноздри вкушая каждую прядку, каждую волосинку, каждую родинку, он медленно опустился к лопаткам, прошелся вдоль позвоночника… а когда достиг ложбинки меж ягодиц — обездвижено замер.
С каждым прикосновением, с каждым вдохом, я неконтролируемо вздрагивала.
Твою ж мать.
Этот ненормальный наглец меня нюхал. Обнюхивал… Так жадно и так ненасытно, словно я была живым куском кокаина, или героина. А его страстные прикосновения… Черт бы его отодрал. Заставляли мое сердце биться в мучительной агонии, живот — сжиматься от странных ощущений, а пространство между ног — взрываться от неведомого покалывающего напряжения.
Вдоволь насытившись запахом невинности, психанутый упырь немного отстранился и жадно прошипел:
— Теперь, лежи смирно. Хочу убедиться, что ты… непорченая.
Что??
Непорченая?
То есть… девственница?
Сука. Когда уже наконец этот гребаный день закончиться??
Пусть уже отымеет по скорей. Не могу больше ждать. Не могу терпеть. Так как ожидание — хуже боли. Ожидание — все равно, что вечная пытка.
