— Глениус Сегдеваль, архимаг как вас там!
— Сегдиваль, — терпеливо поправил тот, отзываясь откуда-то издалека. Балдахин скрывал от меня всю комнату, поэтому оставалось только повернуть голову на звук.
— Неважно, — отмахнулась я, продолжив свою тираду. — Почему я в одной рубашке?
— Действительно, почему? — издевался тот. Голос на этот раз уже звучал ближе, чем раньше.
— Шутите, да? — не получив ответа, от злости стянула с себя одеяла и собралась вставать с кровати.
Но этому не суждено было случиться. По крайней мере, пока. Полог дернулся, и у левого края кровати возник ректор с мокрыми волосами, в рубашке с расстегнутым воротом. Брюки же были темно-синими. Преподавательский костюм? Вечером?
— Нет, ну что вы. Как я могу, — сказал он, заразительно улыбаясь, даже как-то по-детски.
— Наверное, можете. — Глядя ему в глаза, я немного растерялась, потом опомнилась. — Ну так что, ответите на мой вопрос? Или будете и дальше издеваться?
Изобразив на лице бурную мыслительную деятельность, архимаг со всей серьезностью в голосе сообщил:
— Хм, дайте подумать. А может, вы мне скажите, что делали в моих апартаментах, да еще и в такой час?
Тут он, конечно, прав. Не поспоришь… Но… Но! А как же вендетта и невозврат домой?
Поэтому с нажимом ответила:
— А что мне оставалось, кроме как вломиться к вам и выразить всю свою признательность от принятого решения о зачислении в академию? Я домой хочу, а не учиться!
Устало вздохнув, Глениус бросил на меня странный взгляд. Молчал несколько секунд. Приняв какое-то решение, качнул головой и тихо произнес:
— Пойдемте, Лея, покажу вам кое-что.
После этих слов он скрылся за балдахином. А я недоуменно воззрилась на то место, где он только что стоял. Как? Голой? Босоногой?
Наверное, ректор прочитал мои мысли, поэтому сообщил мне откуда-то издалека:
— Одежда лежит на тумбе рядом. Тапочки там же.
Под одеждой он подразумевал безразмерные штаны с поясом. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как, краснея, надеть их, вдеть пояс в петельки, вправив внутрь рубашку. И, натянув шаровары под самую грудь, чтобы не спотыкаться при ходьбе, плотно подвязать кожаным шнурком.
Тапочки были мягкие, но на пять размеров больше, поэтому шаркали при ходьбе, как бы сильно я ни поднимала ноги. В общем, кое-как обогнув кровать, я увидела в конце комнаты деревянный стол, принесенный неизвестно откуда, так как раньше в полукруглой библиотеке я его не наблюдала.
Ректор сидел на стуле, склонившись над какой-то картой, и иногда перелистывал кипу бумаг, лежащую тут же.
