Кроме общего стиля и манеры одеваться, я заметила, что некоторые, похожие на людей, товарищи обязательно включают в свой наряд ленту (девушки) или воротник/платок/бабочку (парни) определенного цвета. Я насчитала три цвета — изумрудный, голубой и лиловый.
Проходя какое-то кафе, заметила группу молодых парней и девушек, одетых очень похоже — у них были одинаковые чёрные плащи. Некоторые девушки были в брюках (что меня очень удивило), а в волосы каждой была вплетена темно-синяя лента. У парней темно-синими были воротники рубашек и манжеты. Сразу подумала — студенты!
Но если студентов вычислить было легко, то все остальные были одеты совершенно по-разному, если не обращать внимания на ленты и платки. По всей видимости, это была тема для более глубокого изучения, чем просто наблюдение со стороны. Возможно, ленты показывали принадлежность к государству? Тогда студенты, получается, недограждане… Я тряхнула головой и заставила себя перестать пялиться на прохожих (которые отвечали мне тем же) и не обращать внимания на их взгляды. Сейчас у меня было дело по-важнее — понять, куда идти сначала.
Я дошла до главной площади, которая, как оказалось, не сильно отличалась от любого европейского городка. В центре площади располагался небольшой фонтан со скульптурами каких-то существ, из ртов которых лилась вода. Тут же возвышалось красивое здание с часовой башенкой — наверное, ратуша. Я посмотрела на эти часы — механизм, по всей видимости, тот же, но часов на циферблате 15, а не 12. Ну, разница не такая уж большая… Тут царило веселье, оживленность — словом, бурлила жизнь. Я остановилась, жадно рассматривая здания, людей и нелюдей, летние террасы ресторанов, уличных музыкантов, бегающих детей… И вдруг поняла, что жутко хочу есть. Сейчас, конечно, казалось, что мой последний земной день был очень давно и как-будто во сне, но на самом деле прошло только несколько часов. А тогда я ведь вышла в магазин за продуктами, чтобы готовить ужин. Даже странно, что голод почувствовала только сейчас. Если бы не попала под машину и не очутилась здесь, сейчас бы уже мирно сопела у Темы под боком. Артем… На меня волной нахлынула грусть, когда поняла, через что он сейчас проходит — вышла одна за гречкой, а в итоге взяла и попала под машину. Бедный Артем! Я понимала, что мне понадобится еще много времени, чтобы все осознать и пережить свою смерть, но новая жизнь не давала на это времени. Я продышала наплыв истерики со слезами и матами в сторону демиурга, решив, что успею нарыдаться ночью в гостиничном номере, а сейчас нужно удовлетворить базовые потребности. Нельзя сказать, что это сильно помогло — грусть и тоска по Артему, по моей жизни и угрызения совести по тому поводу, что мой любимый сейчас переживает мою смерть, а я жива-здорова ищу себе подходящий ресторан для ужина, все еще стояли комком в горле и тяжестью в груди.
