Но теперь у мальчишки есть документы, все-таки минимум защиты. Главное, чтобы он четко мог ответить на все вопросы касаемо своего прошлого. Амнезия амнезией, но магконтроль… Ффух, несовершеннолетним тоже нельзя делать ментоскопирование. Уже легче.
Я поблагодарила тетку, спрятала конверт в сумку и стала прощаться. Она подняла руку,и рядом тут же возник кто-то из Руузами. Худой, смуглый,темноглазый, в традиционных полосатом халате и тюрбане – такой же, как все остальные. Оливия негромко попросила вывести меня через другой выход. Проходя следом за ним через узкие извитые коридоры, комнаты с низкими потолками, сплошь устеленные коврами, просторную кухню с изрядно закопченным гигантским очагом, я то и дело натыкалась на разновозрастных детей.
- Если госпоже нужно спрятать мальчика, - вкрадчиво прозвучал надтреснутый голос моего провожатого, – Руузами помогут.
- Спасибо, - поблагодарила я, – но нет.
- Пусть приходит.
Он сказал это, открывая передо мной дверь, вместо прощания. Я кивнула, обещая запомнить, и вышла в узкий проулок, заставленный мусорными баками. Туда были обращены лишь задние стены домов, в которых не было окон. Квартал, где обитали беженцы, умел хранить тайны.
Трикси ждала в Библиотеке. Глаза ее горели исследовательским азартом, она едва не приплясывала, ухватив меня за руку и порываясь утащить из своего кабинетика в какой-то архив.
- Ты не представляешь, что я нашла!
- А мне обязательно смотреть на это лично? Может, просто расскажешь?
- Обязательно! Ты будешь гордиться! – заявила она.
Оказалось, что она получила доступ к архиву жандармерии. То есть, не совсем доступ, а… Впрочем, я должна увидеть все своими глазами,так что хватит изображать из себя подпорку для стены.
Насчет подпорки я была с ней согласна, время нынче дорого. Архивы библиотеки и города располагались в подвалах со смежными стенами. Трикси, бывшая на хорошем счету у архивариуса, легко договорилась с духами-подвальными, которым, разумеется, кирпичная кладка помехой не была. И подвальные проявили себя во всей красе.
С их помощью Трикси разыскала архив жандармерии и… дело моего прадеда Стива. Старший сержант Мелрой был убит во время патрулирования и посмертно награжден медалью за отвагу, потому что даже с пулей в сердце сумел задержать преступника.
Не знаю, о какой гордости говорила Трикси, но я, глядя на старые пропыленные бумаги, не испытывала ничего, кроме странного чувства узнавания. Мне казалось, будто сейчас я что-то вспомню – и все пойму.
