«Утром пришли рыбаки.
Тело нашли у залива.
Оля была вся в крови
и улыбалась красиво».
***
На следующий день Ильи действительно не было в лагере. На завтраке хлеб нарезала и разносила по столам пухлая тетка в поварском колпаке, приколотом к рыжим волосам черными заколками — невидимками. Я подсела за стол к Ромке, его соседи уже убежали, и он сидел один, лениво кромсая остывший омлет алюминиевой вилкой.
— Приятного аппетита, — приветливо сказала я.
Он вяло кивнул.
— Ну, как ты?
— Нормально, что мне сделается, — улыбнулся он, — рубаху только жалко, погибла рубаха.
— А что с ней?
— Кровью заляпал. Жалко, она же типа нарядная у меня. Мать будет орать.
— Я могу отстирать, — искренне сказала я, — мне мама с собой дала порошок, на всякий случай. Он «био» — все отстирывает.
При этих словах Ромка смутился, с минуту молчал, опустив глаза, а потом, словно сбросив груз сомнений, посмотрел на меня и спросил:
— Правда, можешь?!
Я кивнула. Ромка расплылся в улыбке и сказал: «Спасибо! Ты — супер!»
После завтрака он отдал мне свою рубашку, и мы с Настей пошли стирать ее в уличном умывальнике, щедро посыпая моим чудо — порошком. Она почти вся отстиралась, и мы тщательно прополоскав и выжав ее, повесили сушиться несчастную рубаху на батарее в сушильной комнате. Когда она высохла, я попросила в вожатской утюг и отгладила Ромкину одежку так тщательно, как только могла.
«Я стираю и глажу одежду своему парню», — думала я, и моя душа пела от гордости.
Вечером Ромка уже снова красовался на дискотеке в своей чистой и наглаженной парадной рубахе. Все медленные танцы мы снова танцевали с ним вдвоем.
Смена приближалась к концу, оставалось всего несколько дней. Напоследок Настя выиграла лагерный конкурс красоты, получила красную ленту с золотой надписью «Мисс Метеор». У меня же было почетное пятое место, лента «Мисс Нежность» и охапка ромашек от Ромки. Он специально так придумал, чтобы именно ромашки! Бедные цветы были вырваны на лагерном хоздворе с корнями и сыпали землей мне на юбку. Но все это уже не приносило особой радости. История с Ильей очень расстроила Настю, она выглядела разочарованной и подавленной. Глядя на нее, я тоже захандрила и захотела домой. Было как-то тоскливо и хотелось к маме, к своим вещам, своей комнате и к магнитофону. Мы считали минуты до отъезда.
В последнюю, так называемую «Королевскую ночь», мы с Ромкой поссорились. Он прокрался в нашу спальню и вымазал нас с Настей зубной пастой. Одна из девочек услышала шорохи, проснулась и подняла тревогу. Оказалось, что у Насти паста не только на лице, но еще и в волосах и даже в ухе. Остальные девчонки мгновенно проснулись, повыскакивали из постелей, и, переговариваясь шепотом, чтобы не разбудить вожатых, схватили бедного Ромку, затащили на кровать и, держа в несколько пар рук, разрисовали его лицо помадой и тенями. Мы с Настей тоже помогали держать его. Ромка не кричал, только яростно работал локтями и изо всех сил вырывался, он знал, что если услышат вожатые и воспитатель, будет ему ужас и позор.
