— Не знаю, — прошептал он. — Я не знаю! Но какое это может иметь значение? Я всё равно проиграл! Две марсианские недели. Это десять земных дней. Десять дней!
* * *
Восемь из этих драгоценных дней бездарно прошли в поисках какой-нибудь зацепки. Кхом отказывался предоставить себя для изучения, не было ни исследовательской лаборатории, ни коллег-учёных, ни любой другой помощи. Затем, вечером восьмого дня, кхомы совершили набег через землю Дрейка во внутренней круг ферм, и разъярённые, полные ненависти поселенцы погнали их назад, забрасывая зажигательными гранатами вплоть до начала пустыни. Дрейк, оказавшийся в авангарде этой великой битвы, едва успел оседлать своего ваарда, чтобы спастись самому и укрыться в сравнительно безопасной лачуге Телса. Оттуда он увидел, как трое мужчин погибли от хвостов кхомов, а его собственная хижина загорелась от случайной вспышки.
Утром, пробираясь сквозь пепелище, задыхаясь от мерзкого зловония, которое постепенно сносилось в пустыню постоянным ветром, он что-то нашёл. Затаив дыхание, он опустился на колени и разгрёб пепел руками.
Голова и хвост практически сгорели, но туловище молодого кхома было практически целым. Всего восьми футов в длину, оно уже имело мускусные железы, чью горелую вонь наверняка можно было ощутить даже в Чаве.
Дрейк хватал воздух ртом, но не уходил. У него появился шанс изучить врага. Обуглившаяся броневая пластина сохранила внутренности в целости. Не было ни инструментов, ни оборудования, но это был шанс…
Он покачал головой. Это был девятый день. Уже…
Он вытащил тварюгу из пепла, одолжил у Телса брезент и острый нож и приступил к кровавому действу.
Это была отвратительная работа — резать, разрезать и препарировать не виданные ранее никем части твари. Брезент защищал от солнца, а Дрейк расположился с наветренной стороны, но мускусный запах всё равно пропитал всю одежду.
Наконец он сел на корточки и присвистнул.
— Так вот почему ему сходит с рук пожирание деревяшек! Дополнительный желудок, наполненный ферментной культуры — ну прям как у термита. Простейшие, конечно, переваривают для него целлюлозу. Одноклеточные, живущие в щелочной среде; они должны быть щелочными, ибо всё, что здесь живёт, имеет щёлочь в желудке.
— Значит, кхом — это просто четвероногий термит-переросток!
Чтобы подтвердить своё предположение, он взял лакмусовую бумажку, используемую для анализа почвы — ферментная культура показала щелочную реакцию. На мгновение Дрейк пришёл в восторг. Потом его плечи поникли. Любопытно, но бесполезно. Это не давало ему никакого способа уничтожить тварей. А заседание Совета уже завтра.
