Так вот, после той войны место это несколько лет простояло заброшенным. Денег на восстановление замка у короны не было и особо не предвиделось, так что в итоге землю вместе с руинами подарили герцогу Вейсбену. Тот ещё лет пять раздумывал, что же делать со столь щедрым даром, потому как денег у него было ещё меньше, чем у короля, и в итоге передарил всю эту благодать Магическому Совету. А в Совете как раз тогда активно размышляли над решением проблемы послевоенного дефицита магов, потому подарку весьма обрадовались. Всего за год замок отстроили заново, восстановив прежний внешний вид почти в точности, но полностью переделав всё внутри. Так появилась Магическая Академия Арсдейр, ныне более известная как Первая Магическая. Или просто Арсдейр.
Глянув на запястье и не без досады вспомнив, что часы именно сегодня предусмотрительно сняла и оставила в шкафчике, я набросила капюшон и быстро зашагала в сторону полигона. Не хватало ещё опоздать и самой вечером отправиться со шваброй отплясывать.
На самом деле переживала я, конечно же, зря. Когда я выходила из раздевалки, почти все девчонки были ещё там, поспешно наводили красоту. Точнее, заплетали волосы позамысловатей и зачаровывали макияж, чтобы дождём не смыло. Как же, перед лордом Гарсом никак нельзя было предстать в неприглядном виде.
Преподаватель защитных чар почитался первым самым завидным женихом Академии, превосходя ближайшего конкурента, Энди то есть, по всем статьям. Во-первых, он был не только богат, но и знатен. Во-вторых, он был молод и красив. А в-третьих, он вёл самую сложную практическую дисциплину, и девушки резонно полагали, что отличная оценка станет небольшим, но приятным бонусом ко всему прочему.
Срезав путь через здоровенную дыру в живой изгороди, прожжённую пару недель назад кем-то из пятикурсников, здорово просчитавшимся при создании боевого пульсара, я вышла на полигон и побрела по давно не стриженой траве к скамейкам, где уже собрались почти все парни нашей группы.
Лорд Гарс стоял, прислонившись к наблюдательной вышке, и задумчиво смотрел куда-то в серое небо. А я поймала себя на том, что при виде него торопливо поправляю волосы. Докатилась. Не иначе, покусали-таки меня тайком наши охотницы за женихами.
И всё-таки он был неприлично хорош. Лично я даже не могла определённо сказать, чем именно. Разбирая его внешность на отдельные черты, в каждой можно было обнаружить какой-нибудь, пусть и мелкий, недостаток. Лицо было чуть длинновато, пухлые губы и длинные густые ресницы больше подошли бы девушке, и так далее. Но в целом весь его облик, манера двигаться и говорить составляли удивительную и неотразимую гармонию. Мэтресса Фишт, проректор по учебной работе, вечно искала повод его уволить ради спокойствия всех девиц и дам Академии. Пока не нашла, уж даже и не знаю, к сожалению или к счастью.
