Пил прервал нашу беседу, обещавшую стать очень интересной. Он сказал: «Не хотите ли обсудить что-нибудь со мной, мистер Скотт?».
Я оторвал взгляд от Глории и перевел его на гораздо менее приятные темные усы Пила.
— Пока нет. Я кое-что прозондировал, но пока еще не установил ничего определенного. Хотя, думаю, что-то наклевывается. Как только обнаружу что-нибудь серьезное, сразу вам доложу.
Подали напитки, и Пил отхлебнул от своего коктейля с шампанским. Он сказал: «Вы все еще считаете, что моя просьба — как вы тогда выразились — чревата? Подозрительна?»
— Все еще считаю, но, по крайней мере, что-то начинает проясняться. Кажется, вы правы.
Он сказал, будто устанавливая объективный факт: «Я редко ошибаюсь».
Красноносый, приблизившись, тронул Пила за плечо.
— Парень требует, чтобы оплатили чек на большую сумму, босс, — сказал он хрипло. Его голос звучал так, будто он подержал его под дождем. Пил извинился и встал.
Красноносый дохнул мне в лицо: «Ну, как насчет гардении?».
Я взглянул на его лацкан. Ни гардении. Ни бугра подмышкой. Ничего.
— Ого! — сказал я. — Вы действительно принимаете вещи всерьез.
Он счастливо усмехнулся, потом повернулся и пошел вслед за Пилом вглубь помещения. Его правое бедро выпирало, словно он посидел на осином гнезде.
Я снова повернулся к Глории.
— Может быть, Пил не вернется, — сказал я.
— Наверно, нет. Я спросила его, кто этот клыкастый человек, и оказалось, он с ним знаком. Вот я и попросила его познакомить меня с этим человеком.
— Весьма польщен. Только, право же, у меня нет клыков.
— Знаю. Я веду себя вызывающе?
— Развязная девчонка!
На ней все еще было серебристое платье. Оно обтягивало ее, словно кожа. Она оперлась правым локтем на стол и опустила подбородок на руку. Она склонилась над столиком. Очень низко склонилась. «Интересно, — подумал я, — они естественные или из пластика, или еще из чего-нибудь такого? Если естественные, то застрахованы ли они?» Я подумал, следует ли мне еще пить.
— Как насчет выпить, — спросила она. Вот и ответ на мой вопрос.
Мы заказали еще, пили и смотрели друг на друга. Мы сидели так довольно долго, и она сказала: «Можете отвезти меня домой».
Мне очень не хотелось говорить этого, но я все-таки сказал.
— Не могу. От меня просто разит, а к тому времени, как вы кончите, мне уже будут чудиться летающие гуппи. Кроме того, мы оба на работе.
— Я — уже, — сказала она.
— Что уже?
— Уже. Кончила.
— А варьете? Разве вы не…
— Конечно, но все уже кончено. Каждый вечер здесь только две программы и всякий раз другие. Только самое лучшее. — Как бы извиняясь, она добавила: «Не то, чтобы я была лучше всех».
