Генрих спустился к выходной двери и приник там к крошечному смотровому оконцу, которое было замаскировано и невидимо снаружи.
Келюс, троекратно постучав в дверь, держал теперь совет.
-Псаломщик обманул тебя! - сказал д'Эпернон.- Если бы это была гостиница, нам давно открыли бы!
"Эге! -- подумал Генрих Наваррский.- Вот еще голос, который хорошо знаком мне! Это - д'Эпернон!"
-Надо постучать посильнее! - сказал Шомберг. "Великолепно! Знаю и этого!" - подумал Генрих.
-А если двери все-таки не откроют?
-Ну, так мы высадим ее!
-Гм... Она кажется очень солидной и окована на славу! Генрих, не отрывая глаз от смотрового отверстия, увидел, что к двери приближается гигант Теобальд.
-Вы уж не беспокойтесь, господа,- сказал он,- как бы солидна и хорошо окована ни была эта дверь, передо мною она не устоит! Не раз приходилось мне высаживать дверь единым напором плеча!
Келюс обнажил шпагу и снова постучал в дверь эфесом, крикнув:
-Эй, вы, негодяи! Откроете ли вы наконец людям короля? Ответа не последовало. Тогда Шомберг сказал:
-Да ну же, Теобальд, продемонстрируйте-ка свой "единый напор плеча"!
-Ладно! - сказал рейтар и уперся в дверь спиной так, что его поясница пришлась как раз против смотрового отверстия.
"Что поделаешь! У всякого человека - своя судьба!" подумал Генрих Наваррский, и так как спина рейтара закрывала ему вид, то Генрих обнажил шпагу и ткнул ее в смотровое отверстие.
Теобальд с силой напер на дверь, но вдруг вскрикнул и упал. Келюс и его товарищи подумали, что от напряжения у гиганта лопнул какой-нибудь сосуд; однако они поняли ошибочность своего предположения, когда один из рейтаров, приподнявший начальника, закричал:
-Кровь! Кровь!
-Тише! - прикрикнул Келюс, услыхав шум телеги, заворачивавшей в улицу.
Генрих Наваррский, тоже услыхав этот шум, подумал:
"Теперь наши силы будут равны, так как мои добрые друзья-матросы спешат мне на помощь!"
XVI
Возглас рейтара, приподнявшего Теобальда и сейчас же бросившего его вновь, удивил Келюса с товарищами.
-Кровь? - повторил миньон.
-Ну да, смотрите сами! - ответил рейтар, показывая окровавленные руки.
Действительно, из широкой раны на спине Теобальда бежала кровь, хотя до этого не было слышно ни малейшего шума и дверь не открывалась.
-Кровь! Кровь! - повторил Келюс, никак не бывший в состоянии понять происшедшее.
Но тут телега, шум которой они слышали перед тем, въехала в улицу, и д'Эпернон сказал:
-Стойте-ка, господа, сначала пусть эта телега проедет, а потом мы уж примемся за обследование двери, которая убивает одним прикосновением. Только пусть телега проедет! Не будем связываться с горожанами, а то поднимется такой шум, что хоть святых вон выноси!
