- Как пришел, так и ушел, - усмехнулась Кузя и крутанула нож. - Хотя стой. Натаскай-ка воды в бак.
Я огляделся: подготовка к отвальному ужину кипела во всю - Наташа, как старшая по наряду, припахала всех подошедших. Зорька с Семой чистили картошку, Аленка нарезала морковь, рыдали на пару над тазиком с луком Томка и Яся. Сама Кузя колдовала над тушенкой, собирая с нее верхний жир. У ее ног елозила Фроська. Собака с обожанием смотрела вверх, на богиню с банкой в руке; лишь изредка она почти беззвучно дрожала горлом и с подозрением косилась на меня.
- Лучок обжарю на жире, - пояснила Наташа, поймав мой недоуменный взгляд.
Я кивнул, нехотя взял покоцанное ведро и направился к стоящей чуть поодаль цистерне-водовозке. Из шланга, густо покрытого лепешками подсохшей грязи, в дно со звоном ударила струя. Я посмотрел на неожиданно хрустальный водоворот и подумал, что вот и Кузя за эти дни приоткрылась светлой стороной: еще в поезде она вдруг возложила на себя опеку над девицами, включая даже и Мэри. Командовала при этом спокойно, без напряга и исключительно по делу, поэтому ее лидерство не оспаривалось и, похоже, не особо и замечалось.
"Надо, наверное, ее как-то за это поощрить: инициатива нужная, а позиция "старшей по курятнику" - важная. Это может оказаться удачной находкой", - думал я, переливая ведро в бак, - "да и в целом вся наша первая поездка вышла, вопреки известной пословице, на редкость успешной. Никто не накосячил по-крупному, не отлынивал, не тащил тайком патроны. И погода не подвела..."
В бак вошло четыре ведра. Кузя заглянула, проверяя, и удовлетворенно кивнула:
- Молодец. Теперь можешь смело на первый черпак приходить, заработал.
- Хозяюшка... - проблеял я, жалобно косясь на хлеб за ее спиной.
Девчонки беззлобно посмеялись, потом сердобольная Зорька выбрала горбушку потолще и присыпала ее крупной блестящей солью. Откусить я не успел - из-за моей спины вынырнула рука и ловко оторвала себе чуть больше половины.
- Мы хлеба горбушку - и ту пополам, - напел довольный Паштет.
Фроська посмотрела на меня и с пренебрежением шевельнула брылами - я ощутимо пал в ее глазах.
- Эх, - выдохнул я, зажевал оставшееся и шагнул к зареванной Томке. - Дай, - забрал у нее нож, - иди, глаза вымой. И ты, Ясь, тоже, я дорежу.
Меня аккуратно чмокнули с двух сторон в щеки, и я вернул Фроське взгляд свысока. Не, все фигня: экспедиция получилась что надо!
Там же, позже
Вечер стирал краски дня одну за одной, последней с позеленевшего на недолго неба ушла темно-алая акварель. Еще не сгустилась окончательно ночь, но от костров уже было не различить границу леса. У столов было тепло - от бревен по спинам шел ровный и спокойный жар, однако стоило чуть отойти, как холодный воздух начинал полизывать затылок.
