Взглянула на подругу, а та и потупилась вдруг, как будто неловко ей стало. Станет тут: под таким-то острым взглядом Рарога. Сразу видно, птица он непростая, хоть и казаться хочет балагуром. Да куда ж деваться ему, если саму княженку на струге своем везет.
— Я попросить тебя хотел, княжна, — заговорил вновь Рарог после недолгого молчания. — Мы до берега вас добросим, а там уж князю о нас много не говори. И людям своим прикажи: они послушают. Вон как десятник ваш о тебе печется.
— Хорошо, — быстро согласилась Беляна, вскидывая голову. — Но совсем-то не смолчишь. Боюсь, кто проболтается все равно.
— Скажите, что купцы какие вас подобрали. А там и самим в то поверится.
Тут уж все верно: тем, кто на земле княжеской разбойничает, не хочется, чтобы в детинце о них много знали. Бок ладье починят — и затеряются снова на бескрайних берегах Волани, а то и других рек: поди сыщи.
— Скажем, — совсем тихо выдохнула Беляна, отчего-то внимательно разглядывая лицо Рарога. Тот кивнул и, коротко покосившись на Грозу, вернулся к корме и присел у весла.
— Ой, Беля, — вздохнула Гроза. — Не нравится мне то, как ты смотришь на этого татя.
— Влюбилась, думаешь? — резко развеселилась княжна. — А чего бы не влюбиться? Вон парень какой справный. Высокий. Поперек плеч и руки не сомкнутся обхватить.
И на голос ее звонкий повернулись сразу несколько мужей. Заговорили тихо, заулыбались, как будто один вид девиц для них — ока Дажьбожьего ярче. А Драгица — та и вовсе орлицей в подруг вперилась. Жалела, верно, что слышит не так остро, как видит.
— А ты совсем меня за глупню-то не держи, — передернула плечами Гроза. — Не твоего полета этот сокол.
— Что же тогда? — лицо княжны снова стало серьезным.
Слетели с нее все беспечность и напускное непонимание, точно сухой песок с ладони. Сверкнули болотные, как у матери — княгини Ведары — глаза предупреждением, чтобы сильно Гроза не смела в ее мыслях копаться и допытываться того, что она говорить не хотела.
— Да то, что заприметила ты в нем что-то. И думы какие-то все в голове вертишь. Смотри, княже узнает… — ничуть не оробела та от ее взгляда.
— А ты отцу расскажи побольше, — вдруг на удивление зло огрызнулась Беляна. — Тогда мне и влетит сильней. А то, глядишь, свяжет меня — да так к Уннару своему и отправит, как овцу какую.
— Чего бы мне рассказывать, — вот теперь Гроза растерялась даже.
— Знаю я… — загадочно бросила княжна. — В тереме судачат давно…
Но осеклась, передумав говорить больше. Повернулась и пошла прочь — к Драгице, которая едва на месте уж не подпрыгивала, заприметив их небольшую склоку. А Гроза только взглядом ее проводила, все сглатывая и сглатывая сухость в горле. Да хоть всю реку выхлебай, кажется — все равно горечи не унять. Судачат, стало быть: не убереглась. Ничто не укроешь от тех, кто обо всем знать хочет. Гроза содрогнулась мелко, бросив взгляд вдоль русла, которое изгибалось помалу. Еще немного — и покажется за излучиной Волоцк.
