После этого значительно полегчало. Нервничать я стала только уже в кабинете у врача, куда без моего согласия зашел так же и Максим. Гинеколог оказалась женщиной примерно сорока лет, с милой улыбкой на лице. Взяв у меня документы, дала их оформлять медсестре, а меня направила сдавать кровь и мочу. Я сразу вспомнила все эти процедуры, только в молодом и незрелом возрасте. Тогда всё мне казалось игрой и приключением, волновало и радовало одновременно. Сейчас же, как приговор, который обжалованию не подлежит. Наверное, мой внешний недовольный вид побудил медсестру, которая брала кровь из вены, подбодрить меня:
- Не волнуйтесь, мамочка, всё будет впорядке: и анализы, и ребёночек.
Возвращаюсь в кабинет, где мило беседовали Максим и Людмила Михайловна. Тут же положили меня на кушетку для УЗИ. Всё, как в тумане, перед глазами пелена. Никак не пойму, что со мной: то образы прошлой беременности и точно такие же процедуры, то сегодняшние окружающие меня люди. Меня выводит из этого состояние холодый гель, который нанесли мне на живот. Максим сидел рядом с Людмилой Михайловной и внимательно вглядывался в монитор. Сквозь пелену душевной боли и отчаяния, слышу их разговор.
- Вот, видите, это и есть ваш малыш. Полность сформированный, теперь только расти, набирать вес.
Максим ещё ближе присмотрелся в изображение, уточняя:
- У него действительно всё уже на месте? А пол как узнать? Почему не видно пальчиков?
- Уверяю вас, ребенок впорядке, полностью сформированный, просто очень маленький. Сейчас увеличу вам снимок, рассмотрите со всех сторон. Пол ещё рано определять, через два месяца, возможно, уже узнаете. Мамочка, вы будете смотреть своего малыша? – ласково спросила меня врач.
Но я не могу, просто осознание, что я беременна, уже душит изнутри, а тут ещё и видеть. Отворачиваю голову и пытаюсь не разреветься. Максим сразу перевёл разговор на себя:
- Послушайте, сделайте нам фотографии и напишите всё, что необходимо соблюдать.
Должно быть, Людмила Михайловна часто видела ненормальных недовольных мамаш, раз быстро переключилась на Максима. Уже позже, когда принесли анализы, сижу на кушетке и слушаю разговор, который, явно, необходим первым делом мне.
- Итак, все анализы впорядке, ребёночек теперь просто будет расти. Ставим вас на учёт в нашей больнице, будете приходить каждые две недели на осмотр, а если что-либо забеспокоит, то в любое время.
Позже необходимо была моя подпись в индивидуальной карте роженицы, где читаю, что мой срок пятнадцать недель, дату родов поставили на середину – конец апреля следующего года. Возможно, я груба и невоспитанна, но не могу больше здесь находиться, просто выбегаю из кабинета и больницы. Стою под дождём и пытаюсь прийти в себя. Сосредотачиваюсь на холодных мелких каплях дождя, которые стекают по моему лицу. Тушь, тени, пудра – всё потихоньку сползало от воды, но мне плевать. Моё настроение подстать погоде, а внешний вид давно уже стал искуственным. В голове вспомнилось обещание Станислава Николаевича, сказанное перед росписью: «Я постараюсь сделать так, что ты забудешь о своей прошлой жизни». У вас получилось, Станислав Николаевич, с точностью наоборот: я каждую минуту теперь вспоминаю свой первый брак и те ужасы, корые сопутствовали ему. Я подсознательно до сих пор не желаю этой беременности, так как уже будет другой ребенок, а не моя дочь….
