Через несколько минут вышел и на центральную площадь деревеньки. Здесь я и увидел то, что запомнилось навсегда. Около обгорелых стен небольшого кирпичного здания - по-видимому, бывшему чем-то вроде сельсовета или правления колхоза - горой лежали десятки трупов. В большинстве - женщин и детей. Было ясно, что жителей расстреляли из пулеметов. Желудок немедленно надумал освободиться от своего содержимого, и я максимально быстро отбежал в сторону. Немного проблевавшись, я немедленно направился назад, к лесу, стараясь даже не оглядываться назад.
Лишь дойдя до леса, я еще раз оглянулся назад. И наверное, именно в этот момент я и решил для себя окончательно, что я решил для себя, что точно стану партизаном. Тогда я и дал себе слово, что буду убивать фашистов столько, сколько смогу. Любыми средствами. Без всякой пощады! Пусть эти твари почувствуют на себе, что такое народная ненависть! Я добьюсь того, чтобы вы еще поплатитесь за каждого советского человека, убитого вами!
***
Повернувшись обратно, я пошел вперед, куда глаза глядят, даже не глядя по сторонам. И в этот момент неожиданно практически лоб в лоб столкнулся с каким-то человеком. Произошло это настолько неожиданно, что я даже забыл про свое оружие, встав на месте как вкопанный. Впрочем, как я достаточно быстро сообразил опасаться-то мне было нечего. Буквально в метре передо мной стояла молодая девушка не старше примерно 19 лет. Через плечо висит, судя по виду, охотничье ружье. Впрочем, для нее, похоже, эта встреча была не менее неожиданной. Какое-то время мы стояли и как-то ошарашенно смотрели друг на друга.
- Здравствуйте, товарищ лейтенант! - как-то неуверенно заговорила она.
- Здравствуй! Старший лейтенант Иван Алексеев. Можешь сказать, что тут произошло?
- Алеся... Иванко, - как-то опять неуверенно ответила она, - Немцы приехали. Утром сегодня. Мой дед, как увидел их, дал ружье и сказал в лес бежать... Немцы тогда как раз к сельсовету подъехали, а я успела через задний двор убежать - он к лесу прилегает... Что дальше - не знаю... Слышала только чуть позже выстрелы и дым над деревней видела.
- Понятно. Немцы там расстреляли всех и сожгли деревню, - коротко ответил я, - Надо уходить отсюда. Как можно быстрее и дальше.
- Но ведь там же... - пробовала что-то возразить она.
- Нет там ничего больше. И никого. Только смерть.
- Ну, может быть... - опять попыталась возразить она.
- Что там может быть? Был я там только что, видел все. И скажу, что надо уходить отсюда. Кстати, где мы находимся? И какое число сегодня?
