Писатель молча склонил голову, признавая мою победу в дискуссии - что же, умен был Корней Иванович, умен и порядочен, это я знала давно, работая с оперативной информацией по творческой интеллигенции.
А вот чего он не знал, и, знать никак не мог, так это того, что еще в 1944 году товарищ Сталин спросил у меня: 'Товарищ Лазарева, как Вы считаете, почему интеллигенция сыграла такую роль в развале Советского Союза? Причем, ведь интеллигенты действовали во вред себе - большинство из них, лишились очень многого, будучи отброшены в бедность и нищету, не так ли?'
Тогда я могла только честно сказать, что не знаю ответа на этот вопрос. Товарищ Сталин добродушно хмыкнул в усы - и посоветовал мне подумать над этим вопросом.
Как это ни парадоксально может показаться, но ответ мне подсказал человек, отродясь не занимавшийся идеологией. Однажды вечером я пожаловалась мужу на то, что не могу найти ответа на поставленный товарищем Сталиным вопрос.
Михаил Петрович задумался - и, молчал добрых полчаса. Потом он предложил мне совместно проанализировать проблему - естественно, я согласилась.
- Итак, Аня, начнем с начала - до Петра безусловным эталоном для всего населения России, от низов до власть предержащих была 'Святая Русь', как тогда было принято говорить. Реформы Петра привели к ментальному расколу нации - для элиты, после упорного сопротивления значительной части старой русской аристократии, был введен эталон 'Европа' - начал анализ мой Адмирал.
- Но, Михаил, тогда нельзя было иначе! - возразила я.
- Аня, честно говоря, вопрос, как мне доводилось читать, дискуссионный - пожал плечами Михаил Петрович - кстати, сам Петр говорил, что надо 'Догнать Европу - и повернуться к ней ..'. Но, мы с тобой ведь не историки, чтобы спорить об обоснованности петровских реформ - мы практики, которым надо определиться с сутью проблемы, чтобы попытаться найти пути ее решения, правда?
- Правда - согласилась я.
- В конце концов, элита Российской Империи стала своего рода культурным компрадором Запада в России - как выразился Пушкин 'Правительство является единственным европейцем в России' - продолжил Адмирал. - Когда в XIX веке в России сформировалась интеллигенция, она переняла от тех же аристократов и дворян мироощущение европейцев среди туземцев; если хочешь, своего рода роль европейских миссионеров среди белых дикарей, мессианство, как сверхзадачу, как цель и смысл своего существования. Этим, по моему глубокому убеждению, и объясняются все выверты нашей интеллигенции, сплошь и рядом несовместимые и с логикой, и с ее собственными интересами. Кстати, это и объясняет разрыв в убеждениях между технической и гуманитарной интеллигенцией - первые, в советское время, особенно после войны, сумели многого добиться своими силами, так что такой потребности смотреть на Запад, как на 'светоч разума' и 'маяк в ночи', у первых попросту не было. Этим же я объясняю и жесточайшую травлю либеральной интеллигенцией Лескова и Достоевского - дело вовсе не в политических убеждениях, они были лишь внешним проявлением разных 'систем координат'; если у первых 'альфой и омегой' была 'просвещенная Европа', то вторые были именно что русскими писателями, а не 'русскими европейцами среди русских дикарей'. В ту же 'копилку' идет и парадоксальная, на первый взгляд, дружба бывшего каторжника Достоевского с идеологом самодержавного консерватизма Победоносцевым - очень на то похоже, что оба понимали необходимость восстановления ментального единства нации посредством осознания и элитой, и интеллигенцией России как абсолютной ценности, как точки отсчета в системе координат.
