— Ошибаешься, — осклабившись замечает он. — Твои махинации связали нас воедино не хуже обручальных колец. Отработаешь долги и чеши на все четыре стороны, дорогая, — презрительно бросает Веприцкий. Пристально смотрит на меня, наблюдая, как я судорожными глотками допиваю дурацкий яблочный сок и тихим хорошо поставленным голосом командует: — Слушай внимательно, чижик.
Я в немом изумлении таращусь на Родиона.
— Кабан и чижик, — хмыкаю я, стараясь прийти в себя.
— Почему кабан? — удивляется он.
— Вепрь — это дикий кабан, — со знанием дела докладываю я. — Устаревшее название…
— А-а, — тянет он. — Даже не догадывался…
— Примитив, — растягиваю я губы в притворной улыбке. — Ты хоть читать-то умеешь? — усмехаюсь я, оглядывая полки с книгами.
— Да, — скалится он. — И готов с тобой поделиться весьма увлекательным чтивом, — сипит, теряя терпение. — На вот, — протягивает мне толстенькую папочку. — Ознакомься, пожалуйста. Потом продолжим. Я вижу, ты обычных слов не понимаешь. Придется перейти к угрозам.
Я судорожно пролистываю содержимое, а Веприцкий осклабившись наблюдает за мной. Ну как кот за мышью.
— У тебя особенно выбора нет, моя дорогая, — морщится он, словно ругается. — Будешь упорствовать — и захватывающую историю почитает еще и товарищ майор. Возбудит уголовное дело и закроет тебя лет так на пять…
— Ты — придурок, ты не посмеешь, — пытаюсь встать я.
— А ну, сидеть! — рявкает Веприцкий. — И молчать, — добавляет тихо. — Читай и поговорим, — бросает устало. — Откуда ты только взялась на мою голову? — поднимается он из кресла и отходит к окну. Что он там видит в непролазной тьме, я не знаю.
— Я хотела… — пытаюсь образумить дикого кабана. — Мне нужно…
— Помолчи хоть пять минут, — раздраженно бросает он, поворачиваясь. — Ты уже утомила меня.
«Конечно! — мысленно парирую я. — Это мне пришло в голову выйти за тебя замуж! Это я ворвалась к тебе в спальню! И это я похитила тебя!»
Чтобы сдержаться, я утыкаюсь глазами в первый же лист и аж задыхаюсь от возмущения.
— Это не я! Правда! — пытаюсь объясниться. — Ты подтасовал факты…
— Да ну, — ухмыляется Веприцкий. — Мне же больше нечем заняться. Моим людям тоже. Просто, чтобы ты понимала, — возмущенно хрипит он. — Мы нашли каждого, кого ты обжулила. Некоторые дали показания. В папке все есть. Но как ты сама понимаешь, что по отдельности никто никуда не пойдет. Это ты верно рассчитала! Но со мной у тебя промашечка вышла, дорогая, — снова ухмыляется он и обшаривает меня злыми глазами. — Тут тебе в крупных размерах грозит. Не отмахаешься, детка. Придется хату продать…
