Между прочим, отличная школа! Поневоле будешь разносторонним специалистом, поскольку работа не монотонная. Всякое приходилось проворачивать. В той же Дубне, например, на меня уже волком глядели — я им частенько графики работы «корректировал» со своими внеплановыми экспериментами. Но оплата за внеплановость проводилась через бухгалтерию быстро, платили по межведомственным счетам особо не скупясь, поэтому в крупнейших институтах тамошние директора наших работников хоть и встречали недовольным ворчанием, но палки в колёса никто ставить не осмеливался. Кому охота с органами связываться?
Эх, в той же Дубне, в курилках каких только сказок не рассказывалось о том, зачем Серёга Солодов тот или иной эксперимент «ломает», внося свои коррективы! Но крутились эти байки, естественно, вокруг оборонных технологий и каких-то сверхсекретных экспертиз. Особо толковые ребята считали, что некто сверху просто наспех проверяет украденные за рубежом идеи и патенты. Наверное, и такое иногда бывало, кто знает? Однако в целом, в каждом завалящем НИИ слово «секретность» хорошо понимали и в массе своей помалкивали. Благо, что на любом предприятии стукачёвый Первый отдел никто не отменял. Да и мы, честно говоря, не так уж и злоупотребляли своим всемогуществом. Например, на Байконуре я был всего несколько раз, — и то только потому, что Роальд мне эти командировки, как презент преподносил. Знал старик моё увлечение космосом. Конечно, кое-какая аппаратура в серии спутников «Космос» проходила под нашим полугласным курированием, но у меня есть одно подозрение. Роальд бы человеком тёртым и мудрым. Он прекрасно понимал, как вести себя «наверху», кому и что говорить и за какие струнки души щипать любого со Старой площади, да и в Политбюро нашем, царство ему небесное. Они там науку за науку не считали, если она с атомным оружием или космическими аппаратами не связана.
Оборонка! Вот он великий и святой паровоз, тянущий за собой всех и вся. Главное вовремя вскочить на подножку и наш бронепоезд, который «стоит на запасном пути» даст тебе тепло пищу и свет. Кому скудно, а кому и на всю катушку. Тут уж зависит от того, что ты разрабатываешь и в чём перед начальством отчитываешься.
Но — хватит об этом. Главное, что наш родной, тихий и абсолютно незаметный постороннему глазу НИИ жил хорошо. Сколько нас там было, я в начале своей карьеры не знал. Судя по партийным и профсоюзным собраниям — где-то около двухсот человек, включая бухгалтерию, группу патентного поиска, теоретический отдел, несколько номерных, без названий, лабораторий (наша — под странным номером 37, хотя всего-то их было восемь), канцелярию, небольшой и вечно загруженный теоретиками вычислительный центр на базе машин ЕС-1040, и т. д.
