Полная и добродушная тётка-библиотекарша окаменела. Холодные стекла очков стрельнули в нас алмазными лучиками.
— Зачем вам эти книги, мальчики? Вы откуда? Где вы учитесь? Или вы работаете?
— Учимся! — гордо ответили мы. — Второй курс МФТИ. Краснознамённого института, ордена Трудового и Красного… и ордена Ленина, — солидно, но путано добавил мой приятель Жорка, вытаскивая из нагрудного карманчика тенниски (рубашка такая была в моде) пропотевший студенческий билет.
— И зачем вам в техническом вузе Библия? И Булгаков зачем?
— Для самообразования, — сказал Жорка.
— Делаем доклад. Для семинара по марксистско-ленинской философии, — сказал я, с ужасом вспомнив, что на втором курсе проходят уже политэкономию. И торопливо добавил: — Для первокурсников.
— Значит так, — отчеканила ледяная глыба. — Принесите мне с кафедры общественных наук справку о литературе, вам необходимой. С подписью декана. Тогда и выдам. Есть у вас такая справка?
— На рояле дома оставил, — мгновенно надувшись, буркнул Жорка.
— Поймите, — предпринял я попытку обаять эту каменную бабу с ледяного кургана. — Советские учёные и инженеры должны быть разносторонне развитыми личностями. Как говорилось на последнем Пленуме ЦК КПСС…
— Что-то другое будете брать, учёные? — спросила тётка. — И не шумите тут, а то я ваши читательские билеты аннулирую.
— «Незнайку на Луне», — просипел свирепый Жорка, тряхнув белобрысыми лохмами «под Джона Леннона» и сверкнув круглыми очками под него же.
— Извините его, милая женщина, — сказал я. — Нам бы «Критику чистого разума» Эммануила Канта. Очень вас просим.
Мы сидели за длинным столом в благословенной тишине читального зала и из принципа давились Кантом. Сидевшие рядом кудрявые девицы непрестанно охорашивались и преувеличено внимательно разглядывали картинки в медицинском атласе. На душе у нас было скверно. «Нет, ну понятно, конечно… „опиум для народа“, религиозный дурман… но нам-то? Нам! Спортсменам и комсомольцам! Годам к двадцати пяти всё равно в партию вступать придётся, а то так и застрянешь где-нибудь в заводском цехе инженером… но Библия, видите ли, нас испортит! — шептал уязвлённый Жорка, злобно грызя спичку. — Вот прочитаем и прямо сразу пойдём в семинарию и станем на попов учиться!»
— Кстати, а интересно, наверное, священником быть! — говорил он в туалете-курилке библиотеки. — Я сколько их видел — все прилично выглядят. И на «Волгах» катаются. И «Кагор» пьют. У меня дальний родственник в Ярославле есть. Так папаня его тестя — священник.
