Почти тут же над головами загудело.
– Накаркал, – выдохнули мы с Пашкой, переглянувшись, и заржали нервно.
Минут через тридцать ветер утих. Для верности просидели ещё минут десять и попробовали открыть крышку подпола. С трудом, но удалось сдвинуть наваленный мусор.
– Ебать… – только и смог сказать я, выкарабкавшись из подпола.
– Чё там! – Пашка, куда более габаритный, протиснуться в щель не мог.
– Да завалило на хрен! Пиздец дому! Сейчас мусор уберу с крышки, да пойдём народ из-под развалин вытаскивать. Вангую, мы ещё легко отделались!
– Вот это жопа, – тихонечко сказал Пашка, выбравшись наконец из подпола. Ситуацию сложно охарактеризовать иначе. Ни одного целого строения поблизости! Если какие дома и стоят (не все строили в один кирпич, как мы, кое-кто и капитальные дома ставил), то сорванные крыши и выбитые окна везде, повсеместно. Поломанные деревья на этом фоне – мелочь.
– Даже ландшафт как будто изменился, – бормочет друг.
– Ну это кажется так. Ладно, спину залепи мне – ободрал, пока лез, да пошли разбирать.
– Пластырь где?
– Да в аптечке… и перекисью сперва… Жжёт, сука!
– Терпи, у тебя вся спина подрана, местами до мяса почти.
Далеко не ушли, почти сразу услышали стоны баб Нюры и начали разбирать завал. Старушенция материлась боцману на зависть, но вылезла из-под спасшего её массивного обеденного стола живая и относительно здоровая.
– Внучки… помогите, – растерянно оглянулась она по сторонам, – весь участок же…
– Баб Нюр, некогда! – Осторожно отцепляю руку старушки от майки, – мы пройдём по садам – боимся, может кого ещё завалило.
Отцеплялась старуха нехотя, понятие помощь ближнему она признавала однобоко, только в случае, когда этим ближним становилась она и её родственники. Не самый хороший человек, несмотря на почтенный возраст.
– Сакуровы… всё, – сдавленно просипел Пашка, бормоча нескладно молитву. Отодвинув от калитки, прохожу в сад… и правда всё, иного толкования быть не может. Ирма лежит в здоровенной луже крови, а разможженную голову…
Не смотреть, не смотреть… с трудом подавив тошноту, присел рядом на корточки и пощупал пульс на шее тыльной стороной пальцев.
– Ничего.
– Тоже ничего, – глухо прозвучало от Пашки, – дети тоже… все.
Убитых и покалеченных оказалось неожиданно много. Только на наших линиях никак не меньше тридцати человек насмерть, да почти сотня нуждается в срочной медицинской помощи.
– Связи! Связи нет! – Орал крупный мужчина метрах в двадцати от нас. Они купили дачу недавно и всё, что мы знали о нём, так что про работу в органах – со слов довольно-таки неприятной, высокомерной супруги с губами уточкой.
