Под половицей оказалось углубление, на дне которого виднелась дырка размером с рублевую монету.
Прильнув к ней, Ярослав увидел внизу ту самую горницу, в которой они несколько минут назад разговаривали с Шуйским. Идеальный наблюдательный пункт! Для чего, интересно, он мог понадобиться хозяину?
Князь и сейчас был там, но не один.
Напротив Шуйского сидел высокий монах, при виде которого у Ярослава взволнованно забилось сердце. Вытянутое худое лицо, гладкий, как коленка, череп, бритые впалые щеки. Черная ряса и медальон на груди с изображением черного солнца со змеящимися лучами.
Двое других его спутников стояли чуть поодаль, их лица скрывали капюшоны.
— … не лучшее время! — донеслись до него слова Шуйского.
— Скоро всё изменится, князь, — голос монаха был тих. — Годунов совсем плох. Молодой царевич подает надежды, но не ему суждено править Русью.
— Кому же, как не наследнику? — осторожно протянул Шуйский.
— Ты сам знаешь, — вкрадчиво произнес монах. — Истинный правитель уже близко. Очень близко. И сейчас каждому нужно сделать выбор, на чьей стороне быть. Государь милостив и щедр к тем, кто готов ему служить.
— Слухи ходят, — осторожно сказал Шуйский, — что сомнительно родство его покойному царю. Поговаривают, был на подворье у Романовых некий Гришка Отрепьев, что в бега подался и расстригой стал.
— А другие говорят, что в Угличе пятнадцать лет назад ты, князь, грех на душу взял, и в безвинно убиенном младенце царевича признал, — прошелестел голос монаха.
Шуйский вздрогнул.
— Говорят также, — продолжил монах, — что сама царица, Нагая, тебе в те дни некую грамотку передала, да крест некий, иже наследнику Ивана Васильевича принадлежал.
Шуйский молчал.
— Ныне же настало время явить крест сей и возвратить его истинному государю, — торжественно проговорил монах. — Ибо знак сие будет, по нему же признает она дитя своё, спасенное во дни оны. И она, и другие люди, властью облеченные, кои подтвердить смогут, что истинный государь перед ними, да правду поведать о том, как царевич с помощью людей верных, участи смертной от убийц, Годуновым подосланных, избежать смог. И за подвиг тот велика награда им от истинного государя будет.
Шуйский с сомнением покачал головой. — У Бориса много сторонников. Тот, которого царевичем называют, многократно бит был, да и сейчас дальше Путивля носа не кажет, окопался, словно крот. Патриарх будет стоять за Федора, на Москве стрельцами Басманов заправляет, который Борисом обласкан и сыну его присягнет. Войском Телятевский командует, шурин годуновский. Да и сам Семён сыском ведает, всюду людишки его вынюхивают и обо всем доносят. Нет, езуит, не убедил ты меня.
