— А по мне — так яснее ясного! — рыжебородый нервно облизнул губы. — За царевичем люди идут! Верят в него!
— Идти-то идут… — протянул Мстиславский. — Да вопрос лишь — докуда?
— А это, Федор Иваныч, — вкрадчиво проговорил Шуйский, — от нас с тобой зависит сейчас!
— От тебя, Василий Иваныч, сейчас, зрю, мало что зависит, — усмехнулся Мстиславский. — Обыск на дворе у тебя был.
— Как был, так и сплыл, — огрызнулся Шуйский. — Руки у Семена коротки до меня добраться! Он, аспид, опасность чует, вот и суетится. А тебе, Федор Иваныч, о том думать надобно, что, коли уж на меня сей змий пяту поднял, то и тебе ходить с оглядкой надо!
— Симеон в силе, пока жив Борис, — заметил Мстиславский. — Хоть и при смерти, а все ж законный царь…
— Борису, мню, уж недолго осталось, — отмахнулся Шуйский. — Слыхал, он совсем плох.
— Быстро ж до тебя слухи доходят, — Мстиславский сощурился. — Однако ж, того, видать не знаешь, что лекарь при дворе искусный объявился, который то ли волшбой, то ли искусством тайным сумел царя из мертвых воскресить!
Шуйский недоверчиво глянул на Мстиславского. — Шутить изволишь?
— Какие уж тут шутки, — Мстиславский поёжился. — Был бы ты на моем месте в тот час… Борису на пиру худо сделалось, уж и видение было ему смертное — Димитрия убиенного узрел среди пирующих! А затем грянул оземь, и дух вон.
Шуйский слушал, раскрыв рот, не сводя с Мстиславского глаз.
Тот еще более понизил голос и наклонился к собеседнику.
— Тогда царевна Ксения, дочь его пропавшая, и чудесным образом обретенная, на тело бездыханное накинулась и ножом кровь ему пустила!
Шуйский перекрестился. — Брешешь, боярин! — вырвалось у него.
— Вот те крест истинный, — мрачно посулил Мстиславский. — У всех аж волосы дыбом встали! Я пытался остановить её — да где там! Она как зыркнет на царевича — делай, молвит, как я велю!
— Ну? А тот?
— А что тот? Глазами похлопал, как телок, да и подчинился!
— Ведьма! — прошептал неверяще Шуйский.
Мстиславский мрачно кивнул. — Слушай далее! Первым делом царевна после велела некоего лекаря из темницы привести, того, что с нею пойман в лесах был. Токмо пока ходили за ним, царь Борис богу душу и отдал! Поп уже отходную читал, как явилась царевна с лекарем сим, всех из палат выгнали, а после над телом обряды стали темные совершать! И заклинаниями да снадобьями неведомыми обратно в тело душу вернули!
Шуйский побледнел и впился ладонями в столешницу. Мысли лихорадочно крутились в его голове. Кабы не встреча с тем волхвом, и не свидетельства Мухи, он бы решил, что Мстиславский потчует его сказками. Но теперь он знал наверняка, сердцем чуял, что не сказки это. А коли так, то у Бориса появились сильные, страшные союзники. Стало быть, имелось два пути — либо переманить их, либо…
