И потому надвигающегося пи**ца, само собой, не ощущает.
Зато Олька сразу все сечет. И только глаза сужает опасно. Сейчас зашипит. Как газировка моей юности, выплеснется через край. А мне того и надо. Выплескивайся, Шипучка. Я поймаю.
Я не выдумываю повод, не ищу ненужных слов. Зачем? Ради кого?
Вася подставляет стул, сажусь, смотрю на нее. Только на нее.
Ну, привет, Шипучка. Начинай.
— Простите, но вы, вероятно… — неожиданно влезает в наш безмолвный разговор мажор, но я даже взгляд на него не перевожу. Незачем.
— Привет, Олька. Поехали отсюда?
Она молчит. И смотрит. И я за один такой взгляд готов сейчас всех отсюда, нахрен, повыбрасывать, ее на этот диванчик завалить и юбку задрать. Чувствую, как просыпается и вылезает наружу Олег Сухой.
Тот самый, из веселых девяностых. Для того Олега это не было проблемой. И для Хельмута Троскена — тоже ерундовое дело.
— Простите, я не понял, что…
— Игорь, — звонко перебивает его Олька, не отрывая от меня взгляда. Опасного. Предупреждающего. — Мой друг. А это герр Троскен. Мой знакомый.
— Троскен? Тот самый? — в голосе мажора звучит настолько искреннее удивление и восторг, что я нехотя отрываю взгляд от Шипучки и смотрю на него. И Олька смотрит. И тоже с удивлением.
— Дело в том, что наш банк с недавних пор является вашим филиалом, и для меня большая честь познакомиться с вами лично… — начинает заваливать меня бессмысленной болтовней ее приятель, а я, даже не пытаясь понять, что он несет, опять перевожу взгляд на Шипучку.
Она все еще смотрит на своего приятеля, а потому я ловлю мимолетный секундный кайф, просто любуясь.
Красивая. До чего красивая, сил ведь нет никаких. Смотреть больно. Самая красивая баба из всех, кого встречал. И самая манящая. Я, уже взрослый мужик, смотрю на нее и сатанею, как мальчишка. Как тогда, двадцать лет назад, когда впервые увидел хрупкую девчонку в форме скорой помощи. Ну вот как такое понять? Никак. Я и не понимаю. За столько лет привык.
Давай, Олька, пойдем.
Пойдем уже.
— Игорь, я думаю, у герра Троскена ограничено время. И ему пора. Насколько я знаю, его ждет невеста.
Ледяной тон. Ледяные слова. Невеста? Какая, нахрен, невеста?
О чем ты, Шипучка?
Я прилетел сегодня днем, оставил все на Ремнева, хорошо, что тот как раз приехал из командировки.
Сразу сорвался я, как только узнал, что моя своевольная Шипучка свалила из клиники.
Весть о том, что Олька ушла, застала меня на каком-то тупом благотворительном вечере, куда буквально потребовал прийти пиар-директор. Ремнев обычно отдувается в этих ситуациях, но тут он на Дальнем, и лететь долго, а сам пиар-директор с ветрянкой, сука, слег.
