Опять возвращаюсь мыслями в прошлую ночь.
Олег не угомонился до сих пор с этим замужеством, надо же. Продолжает давить.
Ну, вполне в его манере, привычно даже. Это был бы не Сухой, если б не старался дожать.
Но мне все равно не по себе. В основном, от того, что каждый раз избегаю его взгляда, когда перевожу все в шутку. Или молчу, как в этот раз.
Уже давно все сказано. Столько всего сказано.
Зачем ворошить?
Не хочу.
Я вообще мало чего хочу.
Меня все устраивает сейчас. Устраивает моя жизнь, относительно спокойная и тихая. Устраивает штиль на личном. Не нужны мне эмоции. Переела.
А он, как назло, не понимает. Не оставляет меня в покое. Ворошит все время что-то. Все пытается вернуть то, прошлое, которое давно уже похоронено и забыто. Зачем?
Чего ему не хватает?
У него есть все.
Да у него и раньше все было, зачем лукавить?
Но почему-то всегда была нужна я.
И когда-то я была этому рада.
Глупая маленькая девочка.
— Ольга Викторовна, вызов! На прошлый адрес. Ребенок обварился кипятком.
Ну вот как тут сдержаться и не выматериться? Я держусь.
Вадим — нет.
Врубаем люстру и мчим назад.
В квартире пахнет еще больше кошками, щами, орут мужики, визжат дети, и прямо посреди кухни плачет маленькая девочка в мокрых колготках.
Мать пытается содрать их с нее, но я успеваю крикнуть, чтоб оставили. С кожей же сейчас снимут!
Вадим молча идет вперед, я — следом.
И в тот момент, когда я прохожу мимо комнаты, в которой мы в прошлый раз меряли давление, оттуда выскакивает бабка и с криком:
— Сглазила, сука! — бросается на меня.
Я не успеваю среагировать, машинально прикрываюсь рукой и даже сначала не чувствую боли. Просто смотрю, как капает на пол кровь, трогаю себя за бок, удивленно переворачиваю ладонь в красном.
Крики словно отдаляются, я как-то смутно вижу, что ко мне бежит Вадим, что бабка, напавшая на меня, бросает нож и спокойно ложится на диван…
А потом все плывет перед глазами, теряет фокус.
Наверно, я падаю и теряю сознание, потому что неожиданно вижу перед собой Олега, такого же, каким он был сегодня ночью. Он смотрит серьезно и напряженно. И говорит:
— Ольк… Может, поженимся все же?
Я хочу улыбнуться ему.
И кивнуть.
Очень хочу.
Жаль, что не успеваю.
