Разве так должен вести себя мужчина после такого?
Как угодно, но только не так!
Да ему даже сейчас, после всего, дорога намного интереснее, чем женщина, с которой только что все было!
Меня на свидания приглашали с большей страстью, чем он относится сейчас ко мне!
Как будто я упаковка от еды, – съел и выбросил, потому что больше без интереса! Как использованная салфетка! По крайней мере, я уж точно вызываю в нем сейчас не больше интереса!
И это после такого…
Интересно, а он сам что чувствовал? Кончил? Получил разрядку? Неужели прямо в штаны?
Чуть не хихикаю, но тут же одергиваю себя.
О чем я вообще думаю?
Ну вот какая мне разница, что там с его штанами? И с той каменной дубиной, что упиралась мне между ног?
Но тело снова не слушается меня. Живет какой-то своей отдельной жизнью. Совсем вразрез с головой. Иначе почему я украдкой пытаюсь посмотреть, что у него там между ногами? А складочки снова начинают подрагивать и сжиматься в какой-то болезненно-сладкой судороге?
Не об этом я должна думать сейчас! Вот совсем не об этом!
О том, какая он сволочь, вот о чем!
Но внутри уже все полыхает новыми волнами накатывающего жара. Как будто снова ощущаю на своих сосках прикосновения его пальцев. Властные. Жадные. Покоряющие. Сметающие всю волю, все заслоны приличия, все мои убеждения, все границы. Пальцы, что с нажимом спускаются вниз… Прямо туда. К самой сердцевине.
Только закрываю глаза, рвано вздохнув. И опять отдаюсь пульсирующему внутри наслаждению, что легонько, совсем не так сильно, как тогда, с ним, а все же сотрясает мое тело…
– Приехали, принцесса.
Распахиваю глаза, удивленно хлопая ресницами.
Мы уже у моего дома, а я даже и не заметила, как Стас остановил машину.
Сил пошевелиться до сих пор нет, все тело ломит от того, что я все-таки задремала в машине.
Но слабость – наименьшее, что мне хочется выказать при Санникове.
К тому же не у отца,а именно у меня будет инфаркт, если он увидит, как Стас заносит меня в дом на руках. А для него самого у папочки, возможно, даже и охотничье ружье найдется!
Резко выпрямляюсь, растирая затекшие плечи.
Что нужно говорить в таких случаях? Как себя вести после всего, что произошло? Тем более, вот так? Понятия не имею…
– Софиия…
Зато Санников, кажется, вполне имеет обо всем свое собственное понятие.
Он всего лишь поворачивается ко мне. На полоборота. Даже не приближаясь.
– Завтра ровно в восемь, – нет, все-таки наклоняется над моим лицом. Как для поцелуя.
