Ох, елки зеленые! Одежда распахнула, а рубашку Алиона передала в фонд помощи полуголым охотникам. Покраснев, как помидор, девушка спрятала свои выглянувшие на волю прелести.
— Почему это я «огонек»?
— А кто? Яркая, рыженькая и после твоего ухода сгорело целое здание… Вылитый огонек.
Алиона смутилась. «Господи… Я сижу на сеновале, в другом мире, за мной охотятся эльфы, а я краснею от немудреного комплимента, полученного от мальчишки-охотника… Что со мной творится?»
— А… А… А что это эльфы изображали кинжалами? — нашлась она, чтобы только уйти от ставшей вдруг скользкой темы.
— А, это… — Зай зевнул и лег на спину, — Вызов на кинжальную дуэль. Старая традиция эльфов. Они всегда вызывают друг друга на дуэль, когда не могут решить, кто должен уступить. Вроде как люди монетку кидают…
* * *
Они полежали еще немного, болтая о всяких пустяках. Алионе было легко и свободно, она забыла о том, что их ловят, что они прячутся, что Зая она знает от силы неделю. Казалось, что он всегда был рядом с ней, с самого детства. Было невозможно представить, что было время, когда она его не знала… Надо же. Оказывается, чтобы подружиться с человеком, достаточно пролежать с ним целый день на сеновале. Забавно.
Алионе никогда не было так легко с человеком…
А потом она спросила о его руке.
Зай побледнел, покраснел, пошел пятнами… Фыркнул и отвернулся, пробурчав, что не желает разговаривать об этом.
Алиона лежала, смотрела на тощую спину и мысленно кляла себя последними словами, благо после общения с Заем запас этих самых «последних слов» у нее значительно увеличился.
Юноша дернулся и резко сел:
— Собаки, — прошептал он.
В самом деле, вдалеке, где-то в другом конце улицы, слышался собачий лай. По спине девушки пробежал холодок.
— Может, собаки просто так лают? Может, это не за нами…
— Нет, — Зай медленно покачал головой, вправо-влево, — Я знаю этот лай. Так лают псы, когда идут по следу. А кого им еще выслеживать посреди города? Зайцев? Они идут к нам. Нужно бежать.
Алиона надела рюкзак и встала на пружинистом сене:
— К калитке? — спросила она.
— Нет, — Зай стал сухим и деловитым, — Увидят.
Его лицо внезапно задергалось.
— Придется, — произнес он сквозь зубы, — идти через фабрику.
Он указал на дверь в торцовой стене сеновала, через которую работники обычно уносили куда-то охапки сена.
По лицу Зая пробежала еще одна судорога.
— Терпеть их не могу…
— Кого? — спросила Алиона, но юноша не ответил. Он надел свой рюкзак и потянул Алиону за руку.
