— Что? — я вяло сопротивлялась. — Почему он не зеленый?
— Да потому что ты не зельевар! И я сразу об этом догадался!
— Магистр! — Глеус склонила голову, когда Тиари обернулся на нее. — Это моя вина. Простите.
— Идите уже, — махнул ректор рукой и снова повернулся ко мне. — Я почувствовал изменение магического фона в Академии и сразу понял, что с тобой опять что-то произошло. И ведь как знал, что ты сюда пойдешь! Ты никогда не слушаешь старших, а, Тиль?
В груди у меня потеплело, так нежно прозвучало мое имя в его устах. Вскинув глаза, я хотела улыбнуться, но увидела кривую ухмылку на лице Тиари.
— Теперь ты принадлежишь короне, Тильда, — сказал он. — Я не смею тебя трогать.
Во все глаза я смотрела, как Ти открывает портал, а затем приглашающим жестом пропускает меня вперед.
— Необходимо доложить Его Величеству о тебе, а также Тайному магу и Первому Советнику.
— Что происходит, я не понимаю! — жалобно протянула я, испугавшись таких внезапных перемен.
— Твоя магия из закрытой области, — пояснил эльф. — Все студенты числятся в нашей Академии, но живут и работают потом на благо Короны и по ее приказам. Я догадывался об этом, когда увидел голубые всполохи в твоих волосах при попытке магичить и случайных всплесках, поэтому и не дал пройти отбор. Идем, Тильда, нельзя заставлять короля ждать.
Часть вторая
28
Спустя пять лет я стояла перед массивной дверью кабинета Тайного мага и откровенно скучала. Сколько можно тянуть с распределением? Мы уже все точно знали, кто и куда поедет на практику, которая занимала весь шестой год обучения, поэтому это вот «распределение» — фикция чистой воды. Нужна для отчетности. Бюрократы!
— Соскучилась по дому? — промурлыкали мне на ухо?
Я поежилась от щекотки, которая возникала всякий раз, как меня касались мягкие усы и бархатные лапки. Обернувшись, встретилась глазами с Адской кошкой и пожала плечами:
— Да не особо. По кому мне там скучать?
— Ой ли совсем не по кому? — ехидно поинтересовалась кошь и принялась вылизывать лапу с независимым видом.
Вздохнув, отвернулась и вновь принялась буравить глазами дверь. Эта усатая морда всегда знала все мои настроения и умела читать мысли. Ничего от нее не скроешь! Да и как скрыть, если все пять лет обучения я вспоминала ушастого и мечтала, как мы когда-нибудь встретимся, а котейка всегда была рядом и считала своим долгом лезть во все мои мысли и давать советы. Иногда ее прибить хотелось, останавливала мысль, что тогда у меня не останется вообще друга.
