— Амэ, ты ведь хочешь кушать? Давай, сбегаю, найду чего-нибудь пожевать? Я быстро, — Торе пытался вытащить из меня хоть короткое «да» или «нет».
Снова не получив ответа, он заходил по залу. Нервно тёр переносицу, поджимал губы, мычал, запрокинув голову назад, и вдруг решительно направился ко мне. Опустился на колени, во взгляде мелькнула волнующая мысль. Не смогла разобрать, что он задумал, но внизу живота сжался тугой и такой приятный комочек волнения.
— Девочка, где ты? Вернись, Амэ, — Сальваторе смотрел мне в глаза, пока его руки поднимали бархатный подол платья. О, Сильван… инквизитор целовал мои колени.
Невообразимое сочетание порока и нежности. Я чувствовала себя желанной, любимой, застывшей в его обжигающем дыхании. Кровь чуть не закипала, разгоняя по телу дрожащее бесстыдство.
— Ты сошёл с ума! — обхватила ладонями лицо инквизитора.
— О, Великий Брат! Слава тебе! — Сальваторе уронил кудрявую голову мне на ноги. — Напугала почти до смерти! Знаешь, что после встречи с безумными ведьмами некоторые остаются глухими, слепыми или немыми? Священные печати… Прости.
— Фавна тебе под кровать, Тор! — Мы так и застыли: я — с задранным подолом в каменном кресле, он — на коленях передо мной. — Ты решил исцелить меня вот так?! Нет слов!
— Слова как раз появились, — инквизитор поднялся и поправил платье. — Прости, моя прекрасная Амэ.
Разбить Сальваторе нос помешал герольд в роскошном красном берете. С лицом, исполненным достоинства, он застыл на пороге распахнувшейся двери и, набрав воздуха в грудь, объявил:
— Сын рода Бракко, наследник рода Ландольфи, почтенный служитель святейшей инквизиции, первый лекарь госпиталя инквизиции в Польнео — синьор Ромео Ландольфи.
— Это он ещё скромно, — хмыкнул Сальваторе.
Глава 5
Похоже, поиск запаха безумия сильно подкосил душевное равновесие. Со стороны могло показаться, что ходить по коридорам, растопырив ноздри, дело нехитрое, но это не так. Меня словно больше не было в этом мире, меня просто не осталось. Выходка Сальваторе вернула к реальности, но ненадолго. Я снова ныряла вникуда, изредка поднимаясь на поверхность, чтобы вдохнуть. Появление Ромео — последнее, что видела ясно, дальше как в бреду. Вспышка — и мы за каменным столом вместе с седовласым жрецом. Вспышка — и Святейший перевернул страницу дела Кровавой Тины. Отголоски вопросов, эхо ответов, рывок назад во времени — страх за Торе. Ещё одна слепящая комета в моей голове — мы с лекарем за дверью зала аудиенций…
