А здесь мой локомотив тоже был для меня первым. Конечно, буду рад, если услышу слова «мой локомотив» от моих коллег, что его создавали. А. Гапанович, Д. Киржнер, А. Задорожный, Е. Аксенов,В. Петров, В. Косов и многие другие вправе сказать, что это «мой локомотив», так как вложили в него всю свою душу и энергию.
Так что можно говорить, что два года — это миг. Но когда видишь на железнодорожных путях знакомые машины, в тебе поднимается особая внутренняя гордость, что все это будет работать на благо твоего народа. В этот момент ты не думаешь о прибыли, полученной акционерами, ты думаешь, что этот локомотив более 20 лет будет бегать по дорогам и перевозить людей, грузы, все то, что необходимо стране. Так что этот миг моей жизни был не таким уж плохим, видны плоды созидания, а это самое главное, что приносит удовлетворение от твоего труда.
Но что-то память унесла меня в прошлое, пора вернуться.
В РКК «Энергия» пришел Виталий Александрович Лопота. Вот так и получилось, что происшедшая новая смена руководства снова внесла коррективы в мою жизнь. В. А. Лопота — член корреспондент Академии наук России, работавший до этого в Питере, где руководил предприятием, которое нам было хорошо известно. Он разрабатывал манипуляторы для корабля «Буран», создавал лазерную технику, в общем, имел опыт работы руководителя, но, главное, был грамотным инженером, схватывал все на лету. С ним было приятно общаться. Среди его личных качеств отмечу человечность. Он не повышает голоса на совещаниях, если журит, то за дело.
В общем, после своего предшественника он импонировал коллективу, и коллектив сразу принял его.
Ракетное направление за два предыдущих года многое потеряло. Захирело двигательное направление, практически перестал существовать Волжский филиал, новых проектов ракетоносителей на горизонте не было видно.
В то же время ГК НПЦ им. М. В. Хруничева вел разработку комплекса «Ангара» для космодрома Плесецк. ЦСКБ «Прогресс» создавал очередную модификацию «Р‑7» — ракету «Союз‑2». Космическая отрасль развивалась огромными темпами.
Дочерние предприятия, рожденные ОКБ‑1 и ее руководителем С. П. Королевым, окрепли, стали работать не по документации ОКБ‑1. На них выросла и окрепла своя школа проектирования автоматических связных аппаратов, космических аппаратов для дистанционного зондирования Земли, аппаратов для планетных исследований, ракет для подводного флота и т. д. За каких-то 20–30 лет предприятия превратились в мощные производственные комплексы. Их руководители стали академиками и членами корреспондентами Российской академии наук и в своих направлениях задавали тон разработкам. Если говорить правду, они порой осторожно высказывались в недоброжелательном тоне о пилотируемой тематике — мол, уж больно много бюджетных средств она «поедает». С открытой критикой они не выступали, но при случае, в кулуарах их высказывания были нелицеприятными. Наверное, пришло время, когда полеты в космос уже не выглядели героическими, а скорее стали выглядеть как шоу. На запуск космонавтов все больше и больше стало приезжать гостей, появилась довольно большая армия «необходимых» специалистов. Численность боевого расчета увеличилась в разы по сравнению с запуском Ю. А. Гагарина. Все это давало повод критикам говорить о нерациональном расходовании средств на пилотируемую программу. Неприятный осадок остается, когда слышишь такие высказывания в адрес своего родного предприятия.
