— Брось ревновать, Даланбаяр! — не выдержал тягостного молчания Бадрангуй. — Зависть, ревность — чувства, недостойные человека. А ты даешь им волю. И пожалуйста, не морщись презрительно. Ты — мой друг, и я обязан сказать тебе об этом. Мы ведь не чужие. Ты постарше меня, и я считаю тебя старшим братом. Если бы ты был на моем месте, я бы радовался за тебя!
Он вздохнул с облегчением, словно освободился от тяжелого груза: Бадрангуй давно собирался высказать все Даланбаяру, но у него не хватало на это смелости.
Тонкие губы Даланбаяра скривились в иронической усмешке. Как посмел этот ничтожный мальчишка отчитывать его, Даланбаяра! К острой ревности теперь примешалась еще и злость.
— Спасибо за заботу. — Руки Даланбаяра сжались в кулаки. — Только чем она вызвана? Живу, как все, работаю, как все и даже лучше иных. И не ревную я вовсе, с чего это ты взял? Просто мое отношение к тебе изменилось. — Он сделал длинную паузу. — Я думал, ты мне друг. Теперь, собственно говоря, трудно распознать, кто друг, а кто враг. Не каждый, кто пил с тобой, как говорится, из одного источника, — твой друг. Не всякий посторонний может стать твоим врагом или другом. Но всякий друг может превратиться во врага. Главное — уметь отличить врага от друга.
— Ты меня неправильно понял, — пытался было возразить Бадрангуй, но Даланбаяр повысил тон:
— Знаешь старую мудрую пословицу? Нашкодивший человек ведет себя тихо, это не конь, который не может скрыть своей хромоты. — Он хотел добавить еще что-то резкое, но его внимание привлек смех родственницы Хорло.
— Наша красавица сегодня заливается колокольчиком, — сказал Даланбаяр, прижимая ухо к стене.
— Странный ты человек, Даланбаяр, я тебя не понимаю, но мне кажется, что ты не искренний.
Однако, к удивлению Бадрангуя, Даланбаяр возражать не стал. С ним произошла метаморфоза.
— Чего мы с тобой горячимся? — примирительно спросил он.
Бадрангуй, всегда предпочитавший мир ссоре, согласился:
— Одна ворона взялась учить другую!
И все-таки настроение его было вконец испорчено. Он немного походил по комнате, а потом решительно направился к двери.
Был полдень. После ночных событий прошло всего несколько часов, а Бадрангую казалось — прошла вечность. Недавний разговор с Даланбаяром не выходил у него из головы. Как же Даланбаяр посмел сказать ему такое? А он-то считал его другом! И все-таки Бадрангуй был рад, что между ними не осталось никаких недомолвок, и, испытывая облегчение, он беззаботно смешался с уличной толпой.
