— Чего это твой лама так осерчал? — спросил Даланбаяр.
— Я сам виноват, грешен…
— Эх, Бадрангуй, Бадрангуй, — укоризненно произнес Даланбаяр. — Сколько раз я твердил тебе, бедняга, что грех — благодетель, гнев — милость, черти и привидения — все это чушь, ерунда, придуманная ламами, чтобы морочить голову таким доверчивым глупцам, как ты.
То, что его назвали глупцом, Бадрангую не понравилось. Он возмутился:
— Мы с тобой не первый день знакомы, Даланбаяр. Скажи на милость, когда ты успел превратиться в такого безбожника? Давно ли ты сам отбивал поклоны в храме? — Бадрангуй гневно нахмурил брови, на скулах у него заходили желваки.
Даланбаяр резонно возразил:
— Сколько лет прошло, как победила Народная революция, пора и за ум взяться, не маленький. Я это давно понял, а вот ты… Знаешь ли, что означает само слово — революция?
Бадрангуй, конечно, не знал, но на всякий случай утвердительно кивнул головой.
— Врешь ведь, не знаешь. Ну да я тебе объясню, — снисходительно сказал Даланбаяр. — Революция означает перемены. Выходит, вся жизнь должна измениться. Не будет не только светских феодалов и князей, но и духовных феодалов скоро не будет. И тебя ожидает такая же участь. Подумай хорошенько, ну кто ты есть? Ты — духовный феодал, отравляешь народ ядом религии. Чего отмахиваешься? Достаточно взглянуть на твою бритую башку да рваный ламский дэл, чтобы стало ясно, кто ты такой.
— Я не феодал, — обиделся Бадрангуй и окончательно надулся. — Я — сирота. И имущества у меня сроду никакого не было — ни овцы, ни козы, ни даже собаки. Вот и пошел я в монастырь на выучку, думал — таким путем в люди выйду. Зато я ничего не скрываю.
— А я разве скрываю? — завопил Даланбаяр, забыв о том, что пора было засыпать лапшу в кипящий котел.
— Если ты еще раз обзовешь меня феодалом, то я всем расскажу, что ты сам феодал. У тебя больше оснований называться феодалом, чем у меня. Скажи, где твой отец?
— Ну и бестолковый же ты, Бадрангуй! Только сейчас тебе объяснили, что́ такое революция. Придется повторить еще раз. Революция все изменила. В новых условиях титул отца к сыну не переходит. Ну что с того, что мой отец был тайджи?[7] Я вырос уже при новой, народной власти, и тебе это хорошо известно. Считают, что мой отец эмигрировал в Китай. Но это только домыслы а где доказательства? Может быть, они тебе известны? Ах, нет? Так знай — однажды отец ушел на охоту и домой не вернулся. Может быть, его дикий зверь в тайге задрал. Он был хорошим охотником, но на всякого охотника находится свой зверь. Если же он ушел за кордон, то и пусть! Сын за отца нынче не в ответе, так считают партия и правительство. Я же тогда еще совсем несмышленышем был, а вот твой отец… Тьфу, забыл, что у тебя его и вовсе не было, тебя твоя мать без отца родила. — Даланбаяр даже сплюнул от злости: уж очень хотелось ему уязвить товарища. На висках его отчетливо набухли вены, желтые зубы торчали, словно клыки. Но и Бадрангуй, несмотря на страх перед ламой, был не робкого десятка. Нападки Даланбаяра вывели его из себя.
