Телефонный звонок грубо вспорол воздух, отозвался тупым набатом в висках. До того, как задремавший только под утро Бенжамин, снял трубку с рычага, уже знал, кто звонит.
— И я рад тебя слышать, отец, — хрипло и немного саркастично проговорил он. Как говорится, соврал, не моргнув. Со сна в горле пересохло, и Тринадцатый Магистр надрывно закашлялся.
— Ты помнишь о приглашении на завтрак от Луция? — раздалось с другого конца провода. Яблочко от яблони… Отец Бенжамина, Магистр Люпус Сенека тоже не любил тратить время на приветствия и прочий церемониал. — Будешь?
Бенжамин усмехнулся.
— Как ты мог усомниться во мне, отец? — проговорил он с деланным изумлением. — От таких приглашений не отказываются.
— Осторожно, Бенжамин, — сказал Люпус. — При всём уважении к твоей гениальности. И за куда менее тонкие остроты и тон с плеч слетела не одна голова.
— Я помню, что изначальное число Магистрата Преториума — Двенадцать, — сухо сказал Бенжамин. — Тринадцатый же Магистр — понятие эфемерное и необязательное, как любое новшество, которое способно подточить всю устоявшуюся веками систему.
— Бенжамин!!
— Не знаю, что тебе померещилось, отец, — сказал Бенжамин вежливо и даже как будто подобострастно. — Но ты зря волнуешься за меня. Обещаю быть пай-мальчиком.
— Очень на это надеюсь, — и трубка перешла на тонкий, едва различимый комариный писк, связь прервалась.
Бенжамин с наслаждением потянулся.
Ну что ж. Завтрак так завтрак. Даже если у президента. Он, Бенжамин, неслабо проголодался!
Резиденция Тода располагалась на холме, откуда открывался несравненный вид на Преториум. Выходя из мобиля, Бенжамин бросил мимолётный взгляд на истинное величие камня и кристаллического стекла. Монументальные арки, задевающие небо макушками колоссы, словно живущее собственной жизнью движение магистралей, дирижабли, бороздящие воздушные просторы… В голове успела пронестись мысль, что ни сам президент, ни его опора, состоящая сплошь из Магистров, префектов, начальников специальных служб, собравшихся на этот завтрак, не сумела ни оценить, ни вообще заметить красоты родного города.
Длинный стол был сервирован в саду — в беседке, выполненной в стиле амфитеатра, окружённой статуями и фонтанами.
Во главе стола восседал сам Луций Тод, получивший народное прозвище Золотой Лев, по правую руку от него — первый префект, Магистр Люпус Сенека. По левую — Магистр Нгеллер, тоже сыскавший народную славу под прозвищем Чёрного (или Безумного) Докторуса. Остальные десять Магистров — с незапамятных времён опора и благополучие Триума, которому их предки поклялись служить до последней капли крови, причём клятву эту подкрепили своей же кровью, тем самым обрекая потомков на вечное служение, тоже сидели за столом.
