В последний момент он отпрянул, тяжело дыша.
Её лицо было совсем рядом, дыхание сбилось, распухшие губы дразнили, умоляя припасть к ним снова, а глаза горели лиловыми звёздами.
— Странная реакция, — вырвалось у него, когда прямо физически ощутил, как рубцуется рана на груди.
Небывалый всплеск магической энергии оглушал, затмевая чувство стыда и собственной беспомощности.
Он что, набросился на студентку прямо в Аусвер?!
Вот так, посреди парка?!
Да что это с ним?!
Его, пожалуй, хоть как-то извиняло то обстоятельство, что девочка не вырывалась, не противилась.
Наоборот, замерла, глядя на него во все глаза. Не торопясь отстраниться, она тяжело дышала.
Затем облизала губы и вдруг покраснела, отвела взгляд.
Чтобы тут же рвануться из его объятий с таким горьким стоном, что он опешил, отпуская её.
Всё ещё не приходя в себя от странных, ни на что не похожих ощущений, Бенжамин невольно проследил её взгляд и нахмурился.
Напротив них со сложенными на груди руками стоял вчерашний студент.
Тот самый. Рыжий, с ехидным прищуром и вызовом в глазах.
Сперва он не поверил своим глазам.
Он мог заснуть, отключиться прямо в беседке. Мог приглючить после «забора» — и такое бывало! Но только не это. Только не то, что открылось его взгляду!
Ведь Жас говорила…
А он нарычал на неё, прогнал, обозвал дурой… Поплёлся вслед за новенькой. Думал, её придётся откачивать после разговора с Сенекой.
Ещё бы! Девчонка только узнала, что такое Аусвер. Узнала, что все они — смертники. Пешки, которыми решено пожертвовать, чтобы толстосумы Преториума могли жить роскошно! Что смерть её будет долгой, очень долгой. И очень мучительной.
И сегодня начался обратный отсчёт.
Она ведь и бровью не повела!
Юджину приходилось видеть, как Касьян «просвещает» новеньких, приходилось «просвещать» самому. И он предпочёл бы сдавать двойную норму, а потом валяться в отключке и собственной рвоте, нежели видеть искажённые ужасом лица сокурсников. Дрожащие губы, закатившиеся глаза…
Смотреть, как они ползают перед Магистрами на коленях, умоляют! Как девчонки из мантий выпрыгивают, надеясь получить хотя бы лишний день жизни. Не говоря уже о призраке свободы…
Аврора же восприняла всё так спокойно. Ни слёз, ни истерик.
Теперь понятно, почему!
Смотреть на то, как Сенека целует новенькую, как та доверчиво прижимается к груди Магистра, скользит ладошками по плотной ткани камзола… это было просто за гранью.
На какое-то время его просто «вырубило». Исчезли мысли, эмоции, остановилось время. Осталась только картинка…
