— Лучше и не скажешь. Шоколадку будешь?
Вроде бы после таких новостей у меня должно было начисто отбить аппетит. Но я, сама удивляясь собственной хладнокровности, кивнула. Вонзила зубы в ароматную плитку… вкусно!
— А сбежать? — задала я следующий, резонный вопрос, когда с шоколадкой было покончено.
— С фистулой и меткой Аусвер? — вскинул светлые брови Юджин. — Ты, должно быть, шутишь. Даже если удастся выбраться отсюда — Магистры найдут в два счёта.
— А выпускники? — продолжала наседать я. — Ты вчера разозлился из-за выпускника?
Куратор отвёл взгляд.
— Не в себе был. Не злись. Мастерски наведенные иллюзии. Вчерашний выпускник, которого ты толкнула и пожелала удачи, мой друг. Докторусы не дают ему больше двух месяцев…
— Не может быть…
— Может.
Я чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег. Даже странно, что не впала в истерику или вовсе не грохнулась в обморок. Сохранить ясность рассудка помогла одна-единственная мысль: надо что-то делать. Надо выбираться отсюда! Не дело это — из живых людей магию выкачивать!
Но что же делать? В дистрикте я бы не сомневалась. Пошла б к жрецам, к эпарху. На миг вспомнился камень на шее и с губ сорвалось ругательство, почище чем у Юджина. Щёки запылали. А мой куратор посмотрел на меня с уважением.
— А ты молодец. Я, честно сказать, приготовился сопли вытирать и прижимать к своей мужественной груди бьющуюся в припадке девушку.
— Это пустые разговоры, — отмахнулась я, от чего сама себя зауважала. — Нельзя сидеть, сложа руки и ждать. Надо что-то делать!
Юджин вскинул брови и сложил руки на груди.
— Достойное решение, — кивнул он. — Может, заодно подскажешь, что именно делать? Только тебя и ждали.
Я проглотила сарказм, не поморщившись.
— Что делать, что делать… А что делают в таких случаях? Это же преступление! Надо… надо обратиться к жрецам, миротворцам, не знаю. Дойти до президента, наконец, перестань ты лыбиться уже!
Улыбаться Юджин не перестал. Только вот улыбка его была невесёлой.
— По закону извлечение магии кроме добровольного донорства запрещено. Кстати, извлекаемая «норма» тоже строго обозначена. В месяц. Но не в Аусвел. Здесь «доят» каждый день, кроме выходных.
— Но надо же что-то делать! Рассказать людям! Открыть им глаза на правду! Президент…
— Аусвер финансирует Тод, — отрезал Юджин.
— Тод? Где-то я уже слышала это имя.
Юджин хмыкнул.
— Луций Тод, наш президент, которому ты собралась «открывать глаза». Это президентская академия, понимаешь? Конечно, наверху знают, что у нас здесь происходит.
