— Нет. Так называется по-иностранному повторяющийся момент жизни! Моей! — буркнула я. — И при том не самый лучший момент!
— А я бы хотел… так вот… до… до смерти с тобой…
бы он хотел, осталось неизвестным, потому что к нам в номер ввалился король. Отмытый. Причесанный. Выбритый. Сияющий, как новенький грош с его изображением.
— Заплати ей четыре монеты, — приказал он Рони.
— У меня нет денег, — возмутился Рони.
— Денег у меня сейчас тоже нет. На вот возьми. Этот медальон возвращает на несколько вздохов душу дорогого тебе человека. Что есть такой? — перехватил он мой загоревшийся взгляд. — Тем более бери, необычный артефакт даже среди некромантской братии. Сможешь посмотреть, спросить, как он там, пожелать, чтоб все вытерпел, но про свои печали промолчи, им там и так несладко.
Я с сомнением смотрела на плоский черный медальон на простой цепочке.
— Бери, бери, ты же спасла меня от кнута, собой загораживала, — король улыбнулся мне. — Я бы стерпел наказание, и маги вылечили бы раны, но все равно было забавно на тебя смотреть, такая кукол… — он осекся, — красотка и защищает мужчину, тонкими ручонками загораживает.
Я зажала медальон в руке, увидеть душу мамы хотелось нестерпимо. Но зачем тревожить самого дорогого человека на свете? Пусть существует в неведении о жизни дочери. Непутевой, не умеющей сдержать слово дочери.
— Зачем тебя, твое величество, понесло в тюрьму? — сварливо спросил Рони, с гримаской сожаления и горьким вздохом вылезший из тепла постели.
На этот раз на Рони были и рубашка, и штаны.
— Судебную систему проверял, — буркнул король.
— Ну, и? — тонкие брови Рони поползли вверх.
— Судят неправильно, кормят плохо, тюремщики издеваются, в камерах заключенных, как блох на бродячей собаке, — быстро подытожил свои научные изыскания король.
— Не понравилось, значит, — хихикнул Рони.
— Надо будет ревизию провести, — мрачно шмыгнул носом король.
— А на самом деле как попал? — усмехнулся Рони.
— Документы свистнули вместе с одеждой, вот и приговорили к месяцу за бродяжничество, — порозовел король.
— Это больше похоже на правду, — покивал Рони.
А я задала вопрос, мучивший меня со вчерашнего появления короля:
— Вот ты, твое величество, можно мне на ты? Мы ж вчера побратались?
— Можно, но во дворце не забывай про этикет, неправильно поймут, — хихикнул король.
— Договорились, — кивнула я, — предпочитаешь мужчин в постели, а как же прекрасная королева из баллад? Твоя дивная Юнесса?
— Кто? — король озадаченно почесал в затылке. — А… жена что ли? Она по Гарансеру путешествует. Мы с ней славно уживаемся на разных концах мира.
