— Добрый вечер! — выдохнула я, наконец.
— Подскажите, преподавательские покои по-прежнему в старом трёхэтажном здании? — он спрашивал нейтральным тоном, но почему-то мне пришлось про себя повторить вопрос, чтобы понять его суть.
— Да, — коротко ответила я.
— Благодарю, — он прошёл мимо меня на край причала. — По берегам остались магические источники для водников?
— Несколько есть.
— Сильные?
— Не знаю, не проверяла. Я с факультета жизненных волн, — уточнила я на всякий случай, хотя моё тёмно-зелёное платье само говорило за себя.
Маг снова внимательно посмотрел на меня. Казалось, его взгляд проникает не просто под одежду, а под кожу, скользит вдоль вен и нервов, изучая и пытаясь понять. Затем он спросил:
— И что, искусством водной стихии совсем не увлекаетесь? — В его интонации мне почудился подвох.
— Н-нет, — протянула я.
— Почему? Ответьте, — продолжал настаивать он.
И тут вдруг я поняла, что передо мной — сам глава Северного Водного ковена. По академии давно ходили слухи о том, что вот-вот прибудут водные маги. Их появление грозило большими переменами.
Академия больше не выпускала редких, точно алмазы, сверхмагов. Теперь качество с успехом заменили количеством. Любой молодой маг имел возможность попасть на любое направление, однако не просто так, а за увесистый кошель с золотом. Многие преподаватели, несогласные с политикой академии, покидали её стены. К концу лета осталось так мало преподавателей водной стихии, что Великий магистр пригласил Северный Водный ковен, чтобы вести практику молодых магов.
И теперь один из них, самый сильный и влиятельный маг Северных земель королевства Лагледор, магистр Элиар Кимитс, стоял передо мной.
— О, кажется, я понимаю, кто вы и что вам нужно от академии, — сказала я.
— И что же, по-вашему? — он вздёрнул бровь, сине-зелёный взгляд снова заинтересованно пробежал по мне, ища зацепку.
— Все знают, что ваш ковен ищет молодых сверхмагов водной стихии. Пока их искусство ещё не проснулось в полной мере, вы сможете приучить их к ценностям своего ковена.
— Вы полагаете, всё так просто? — на его лице мелькнула чуть снисходительная улыбка.
От этой улыбки я одновременно ощутила замешательство и непонятное сладкое волнение. Так какое бывает, когда точно знаешь, что делаешь что-то запретное, но почему-то продолжаешь делать. Казалось, он ждал какого-то вызова с моей стороны. Должно быть, ему вообще никто никогда не противоречит — тогда и впрямь интересно поболтать с первой встреченной преподавательницей, разузнать о настроениях в академии. Что же, тогда пусть будет готов услышать правду…
