— Зачем тебе это? — грубо спросила я. Все добродушие пропало.
Прицепился ко мне и родителям как репейник!
— Любопытно от кого унаследовала такую оригинальность их дочь.
— Они уже никому ничего уделить не смогут, — буркнула в ответ, отвернувшись. — Погибли год назад.
Столько времени прошло, а злые слезы все равно навернулись! Болит, как и прежде, хочешь притворяйся, хочешь — нет.
— Прими мои соболезнования. Я… — Сторм откашлялся в кулак и скупо похлопал меня по плечу, словно я вдруг превратилась в прокаженную и касание — смерти подобно, — … не хотел напоминать тебе о горе.
Даже такой жалкий жест поддержки вызвал у меня в горле першение, что предвещало новый поток слез. Когда тебя жалеют, не получается успокоиться, наоборот, только больше плачешь.
— Скорейшего им перерождения.
— Автокатастрофа. Банальность, да? — я быстро взяла себя в руки, утерла слезы, но горечь в голосе все равно никуда не делась. — Каждый год в дорожных происшествиях страдают больше ста тысяч людей. И это только в нашей стране! Но знаешь что самое интересное?
Я не любила затрагивать эту тему. Скажу правду, я ее никогда и не затрагивала. А вот с этим невозможным мужчиной почему-то разговорилась.
— Что? — я видела — чисто из вежливости спросил, но все равно продолжила жаловаться — накипело.
— Для меня эта статистика всегда была просто цифрами. Я никогда не думала, что это затронет мою семью
— Так ты сирота? — сделал правильные выводы Сторм.
Явные нотки сочувствия все же проскользнули в его голосе, и это придало мне недостающих сил.
Вероника Маркова не слабачка, чтобы ее жалели! Всякие!
Я резко отодвинулась, обернулась, вздернула подбородок повыше и смело взглянула Сторму в глаза:
— Я просто привыкла полагаться только на себя, — и ведь не соврала! В этом мире нет лучшего и надежного друга для тебя, чем ты сам!
Остальные либо посмеются и позлорадствуют над твоей болью, либо пожалеют. И еще не знаешь, что хуже!
Самое губительное чувство — жалость! Ненавижу его!
— Гордая? — и непонятно чего в этом вопросе было больше: восхищения или предубеждения.
— Какая есть.
— В нашем мире так нельзя, — заявил он, а в глазах заблестела сталь.
Только не говорите, что этот красавчик из тех, кто считает, что идеальная женщина — это босая, простоволосая и вечно беременная особа на кухне?
Я хмыкнула. Свежо предание!
Мне особо и рисковать нечем, так что…
— Кто сказал? — улыбнулась ему. — Я не согласна.
Сторм только покачал головой. Задумчивость лишь придавала ему шарма.
