Ректор встал над нами, как всадник Апокалипсиса: плащ развевается, морда пренедовольная, ноздри — два провала! Того и гляди перевоплотится в дракона и кого — нибудь съест, не будем показывать пальцем кого именно!
— Сторм, ты пришел! Ложись рядом со мной! Я оставила тебе местечко! — Эмилия говорила сладким, как патока, голосом, так и маня мужика в свои сети.
Вот только мужик глаз с меня не сводил, а Аран придвинул свой матрасик поближе к моему, разлегся во всю длину, закинув руки за голову и проворковал:
— У нас тут мест нет. Там стенка! — и показал на другую сторону от меня.
— Давай махнемся, иди к Эмилии! — ректор сложил руки на груди, почему-то неодобрительно глядя именно на меня. А потом словно вспомнил, что мне досталось, и спросил: — Тебе лучше?
— Угу, — не стала больше ничего говорить: раздраконить на ночь дракона — то еще развлечение!
— Не-а, брат! — Аран повернулся на бок лицом ко мне, явно обидевшись за что-то на Эмилию.
— Заткнись! Лучше ползи и вылизывай чешуйки Эми! А то закапываешься! — пригрозил Сторм.
— Зачем ей я? У нее был ужин с тремя нагами! Я хоть и стою десятерых, мериться с трио не буду! — заметил Аран, еле сдерживая голос, чтобы не поднять на уши всю таверну.
— Вон как утомилась! Сразу спать улеглась! А еще к ним напрашивалась!
— Их всего трое! А нас тут пятеро в одной комнате, не считая писаки, из-заэтого ажиотажа с фестивалем! Дышать нечем! — возмущенно обмахнулась краешком одеяла блондинка. — И да, к твоему сведению, я добывала информацию!
— Из штанов?! — подскочил как ужаленный Аран, а потом лег назад на матрац, но глаза его по-прежнему горели яростью.
— Ара-а-ан! — протянул Сторм, но золотой дракон и не думал реагировать, тогда ректор достал, как он сам думал, козырь: — Я начальник Ники и отвечаю за подчиненную!
— Нет тебе веры! Напомнить, за каким занятием я тебя застал с Никой? — громко так, чтобы слышала Эмилия, сказал Аран.
Сторм почти слился с темнотой, а вот мне стало до невозможности любопытно:
— И за каким же?
Хотя, кажется, я догадываюсь, что опять было нужно этому эгоистичному чешуйчатому! Силушку обратно подавай! Время пришло!
— За поцелуем! — торжественно заявил Аран, ожидая реакции.
Эмилия ахнула, и сплетник довольно крякнул.
— Это было искусственное дыхание! — взорвался Сторм.
— Ника не умирала! Она обессилила! — Аран ополчился против ректора, присев.
— Я вдыхал силы! — гневно отстаивал свою позицию Вильгельминский.
— Как же! Именно поэтому она чуть дуба не дала? — ничуть не уступал Лоранский.
