— Прости, я не могу его удержать, — шепчет одними губами, — у тебя разум слишком открыт.
Поднимаю руку, чтобы оборвать поток слов.
— Хочешь еще?
Он кивает, а я снова пью и наклоняюсь.
Герант
С этой планетой определенно что-то не в порядке. В первый раз я не заметил этого, не увидел, что вокруг клубится непроницаемый мрак, но стоило мне задержаться в теле ворона подольше, как я почувствовал.
О, да! Я все почувствовал на собственной шкуре. Успел только рассмотреть существ на дороге, а потом мир накрыл зеленоватый тошнотворный купол, разрезанный алыми лентами, пронизанный черными вспышками. Будто вся планета восстала против одного единственного двоедушника, вывернула его наизнанку и выпотрошила, пробралась под кожу нестерпимым жаром. Ворон бился в агонии, и я вместе с ним. Солнце над головой превратилось в воспаленный пульсирующий комок, от которого в разные стороны расходилась багряная сосудистая сетка.
Этот мир — живой, и он охотится.
Он сожрет меня с потрохами.
Падаю. Бесконечно падаю вниз, врезаюсь в землю на полном ходу и не в силах открыть глаза. Дрожу всем телом, плавлюсь изнутри, рассыпаюсь на части тлеющим пеплом. Прошу воды, а перед глазами расплываются чернильные кляксы и красные пятна, похожие на кровь.
Что-то льется в горло, но я не успеваю глотать и содрогаюсь от кашля.
Секунда, вторая…
Тихий шепот Ши прорезает бесконечный сумрак белоснежной вспышкой, вырывает меня из беспамятства, помогает открыть глаза. Я будто поднимаюсь с глубины, чтобы вдохнуть полной грудью. Даже не понимаю вначале, что она делает, а когда мысли сбиваются в плотную кучу и вижу ее лицо в опасной близости от моего — как осознание катится по телу горячей волной, но я и пальцем пошевелить не могу. Ворон крошит мне ребра, бесится и вырывается, льнет к девочке, бросается под руки, оплетает собой, гладит угольными перьями смуглую кожу.
— Прости…
Она только поднимает руку и спрашивает, хочу ли я еще.
Что «еще»? О чем она? О себе?
Да! Я хочу ее еще.
Что ты творишь? Ты же собирался ее отпустить!
Я? Собирался? И правда, я же хотел… Сопротивляйся! Ты сам себе хозяин, ты можешь контролировать своего ворона. Ты им повелеваешь, а не он тобой! Вспомни Анну! Ши закончит так же, как она. Ты не стоишь того, чтобы погибнуть за тебя! Хочешь еще одну жизнь загубить? Мало тебе было?
Вольный стрелок должен…
А потом снова ее губы накрывают мои, и мне отчего-то кажется, что есть в этом прикосновении какая-то щемящая нежность.
